Римская армия в IV столетии от Константина до Феодосия

Некоторые современные исследователи полагают, что изначально символ, принятый Константином, мог иметь языческое происхождение и был связан, например, с культом Аполлона. Недаром же существовало предание, что в начале похода в Италию этот бог явился Константину и обещал ему свое покровительство[416]. Христианские писатели античности увидели в этом знамении две перекрещенные греческие буквы X и Р, образовывавшие монограмму Христа, а божество, которое якобы явилось императору во сне, посчитали самим Христом.

Возможно также, что название нового штандарта и сам символ, идентичный по форме греческой букве X, — кельтского происхождения. Существует гипотеза, что Константин увидел изображение лабарума в руке статуи одного из кельтских богов. Создав свой собственный штандарт по образу увиденного им скульптурного изображения, Константин тем самым как бы отождествил себя с божеством, что обеспечило ему поддержку галльских солдат, составлявших значительную часть его армии. Уже позднее на лабарум были перенесены христианские символы[417].

Монета с изображением лабарума

Император с лабарумом в руке. Деталь диптиха Гонория (Stephenson I. P. Romano-Byzantine Infantry Eqyiment. P. 95)

Знаменосец с лабарумом. Рис. И. В. Кирсанова

Есть также мнение, что Константин умышленно избрал себе знак, который мог быть воспринят одними как христианский символ, другими — как языческий[418]. Поэтому все солдаты Константина, язычники и христиане, в день битвы изобразили знак, увиденный их полководцем, на своих щитах, а он сам — на своем шлеме[419]. Чтобы не стояло за легендой о видении Константина, она имеет под собой какую-то реальную основу, поскольку на монетах, выпущенных уже во времена правления его сыновей, изображена монограмма Христа и выбита надпись «?? НОС SIGNO VICTOR ERIS»[420].

Новое знамя представляло собой тот же вексиллум, имевший, однако, навершие в виде перекрещенных букв X и Р, а на полотнище — вышитый золотом девиз Константина: «IN HOC SIGNO VINCES» (или «IN HOC SIGNO VINCAS», или «IN NOMINE XRI VINCAS SEMPER»). Юлиан, как мы отметили выше, отказался почитать лабарум главным штандартом армии и приказал убрать с него христианскую символику (Soz., V, 17)[421]. После гибели Юлиана лабарум должен был снова появиться на полях сражений. Однако Вегеций, посвящая свой труд христианскому императору, не называет лабарум в числе штандартов, использовавшихся в его пору в римской армии. Возможно, это вызвано тем, что лабарум не обозначал какую-либо конкретную часть и был не столько армейским знаменем, сколько личным знаменем императора, указывающим на его присутствие во главе армии во время кампании[422]. Этим можно объяснить и сравнительно быстрое исчезновение лабарума, поскольку уже с конца IV в. императоры перестали лично принимать участие в военных операциях[423]. По сообщению Сократа Схоластика, лабарум Константина и в его время хранился в императорском дворце (Socrat., I, 2).

Глава III Сверхтяжелая кавалерия, метательные машины, осадная техника, флот

1. Сверхтяжелая кавалерия

Столкновения с парфянами, сарматами и персами заставили римлян уделить внимание созданию в собственной армии отрядов кавалерии сверхтяжелого типа. Первое регулярное подразделение, состоящее из панцирных всадников — катафрактариев, было создано при императоре Адриане[424]. Считается, что римские катафрактарии были первоначально вооружены по образцу сарматской конницы и, вполне вероятно, что все они были сарматскими наемниками. О том, что представляли собой первые панцирные всадники на римской службе, мы можем судить благодаря описанию сарматских катафрактариев, сделанному Тацитом. «Как это ни странно, сила и доблесть сарматов заключены не в них самих: нет ничего хуже и слабее их в пешем бою, но вряд ли существует войско, способное устоять перед натиском их конных орд. В тот день, однако, шел дождь, лед таял, и они не могли пользоваться ни пиками, ни своими длиннейшими мечами, которые сарматы держат обеими руками; лошади их скользили по грязи, а тяжелые панцири не давали им сражаться. Эти панцири, которые у них носят все вожди и знать, делаются из пригнанных друг к другу железных пластин или из самой твердой кожи; они действительно непроницаемы для стрел и камней, но если врагам удается повалить человека в таком панцире на землю, то подняться он сам уже не может» (Тас., Hist., I, 79; пер. Г. С. Кнабе, ред. ?. Е. Грабарь-Пассек). Ниже Тацит замечает, что у сарматов было не принято пользоваться щитами.