Римская армия в IV столетии от Константина до Феодосия

«Относительная варваризация» армии. Одним из наиболее типичных для Поздней империи способов обеспечить армию необходимым количеством рекрутов было поселение варваров на римской территории. Вплоть до 70-х гг. IV в. это неизменно давало положительные результаты. Подобные поселения активно создавались уже во второй половине III столетия. При тетрархии, когда в борьбе с варварами наступил перелом, эта практика стала применяться в еще более широких масштабах. В течение всего правления Диоклетиана насильственное перемещение варваров было центральным звеном в политике римского правительства. Главной целью таких мер было заселение заброшенных и обезлюдивших пограничных территорий. Не менее важной задачей, которую правительство намеревалось решить в результате подобных действий, было обеспечение притока необходимого количества рекрутов[48]. Побежденных и насильственно перемещенных в империю варваров селили на основе колонатного права (SHA, Claud., 9, 4[49]; cf.: Zos., I, 71, 1; Amm., XIX, 11, 6; XXVIII, V, 15; CTh, V, 6, 3).

Особую категорию поселенцев, на которых лежала обязанность отправки в римские войска своей молодежи (praebitio), образовывали леты и гентилы. На сегодняшний день не существует единого мнения относительно того, кем были леты и каков был их правовой статус[50]. Т. Моммзен считает их побежденными варварами, насильственно поселенными в империи на правах крепостных. А. X. М. Джонс находит, что леты были германцами, добровольно переселившимися в Галлию в поисках защиты[51]. К подобной гипотезе склоняется и Р. Франк[52]. Согласно мнению А. Барберо, термин laeti идентичен тому, который в Салической правде (Lex Salica) обозначает освобожденного раба. По всей видимости, ставшая обычной практика заключения договоров между империей и вождями варваров при условии освобождения римских пленных способствовала тому, что этот германский термин вошел в латинский язык и получил официальный юридический статус[53].

Единовременная репатриация тысяч или даже десятков тысяч человек ставила перед правительством серьезные проблемы. Невозможно предположить, что все эти люди получали назад свое имущество и свои земельные наделы, поскольку многие территории были опустошены, а деревни сожжены. Поэтому более вероятным представляется, что в период тетрархии предпочитали не обращать внимание на юридические тонкости и освобожденных провинциалов селили коллективно на заброшенных императорских землях, получавших статус terrae laeticae, на тех же условиях, что и пленных варваров. Именно эту картину и рисует нам автор панегирика Максимиану, когда говорит о галльских летах, обрабатывающих поля вместе с франками[54]. Эти бывшие военнопленные образовывали новые сообщества, получая права государственных колонов, т. е. лично свободных, но обязанных платить налоги и нести военную службу. Возникновение поселений летов потребовало от правительства создания административного органа, который осуществлял бы управление ими, — praefecturae laetorum. Согласно Notitia, в Галлии было 12 префектур летов (ND, Ос., XLII, 33–44). Анализ показывает, что большая часть этих поселений была образована из галлов или германцев, проживавших в приграничных районах, затронутых варварскими вторжениями в III столетии[55].

На основании различных свидетельств наших источников мы можем сделать вывод, что в течение IV в. поселения летов продолжали активно создаваться в прирейнских областях Галлии, при этом статус летов стал распространяться на иммигрантов-варваров, которые никогда не были подданными империи[56]. Нашим главным свидетельством, подтверждающим этот факт, является сообщение Аммиана, согласно которому леты-варвары сохраняли свои дикие нравы и при случае промышляли грабежами на территории Галлии (Amm., XVI, 11, 4; cf.: XX, 8, 13). Уточнив, что речь идет именно о варварах, историк тем самым подчеркнул, что нельзя смешивать этих летов с теми репатриантами, которые были возвращены в империю в III в. Несомненно, что под летами-варварами подразумеваются аламанны, о которых говорит Кодекс Феодосия (CTh, VII, 20, 12 рг.). По всей видимости, колонии из аламаннов были образованы во времена правления Константа, который вел успешные войны на Рейне против этого племени (Amm., XXX, 7, 5).

Кажется вполне логичным, что именно в Галлии администрация прибегла к устоявшейся уже терминологии, определяя правовое положение новых колонистов: освобожденные от оков варварского невежества аламанны, став летами, обрели счастье жить в империи (Romana felicitas) под отеческой опекой императора[57]. Репатриация пленных и поселение варваров контролировались должностными лицами в ранге префектов или препозитов (CTh, VII, 20, 10)[58].