Римская империя. Величие и падение Вечного города

Галерий умер в 311 г. (1064 г. AUC), и ему наследовал Максимин Дайа, его цезарь. Он продолжал преследования христиан и попытался усилить свои позиции, договорившись с Максенцием, всё ещё правившим в Италии. Таким образом, дело снова дошло до гражданской войны, где, с одной стороны, были Максенций в Италии и Максимин Дайа в Малой Азии, а с другой — Константин в Галлии и Лициний в провинциях, прилегающих к Дунаю. В 312 г. Константин вторгся в Италию. Уже в третий раз его войска переходили эту границу для того, чтобы встретиться с армией Максенция, но если в прошлые два раза это кончилось немедленным поражением и позорным бегством, то теперь Константин разбил своего противника в долине реки По и отправился прямиком к Риму. Максенций был готов ко встрече. Обе армии столкнулись возле моста через Тибр (Мильвийский мост), причем если Константину требовалось пересечь его, то его противнику необходимо было не допустить этого.

Перед битвой Константин (согласно утверждениям историков христианства) увидел в облаках сияющий крест и произнес историческую фразу: «in hoc signo vinces» (с этим знаком, вперед). Полагают, что знамение воодушевило полководца, который приказал начертать знак креста на щитах своих солдат и затем смело ринулся в бой. В этой схватке войска Максенция были полностью разбиты и сам он убит. Таким образом, Константин стал господином Запада, а сенат добровольно провозгласил его императором. В первую очередь он распустил преторианскую гвардию, так что эта шайка, причинившая множество бед государству, смещавшая и назначавшая императоров по собственной прихоти, прекратила свое существование.

Полагают, что знамение, увиденное Константином в небе накануне боя, побудило его принять христианство, но это вовсе не так. Константин был хитрым политиком, что доказывает история его жизни, и, скорее всего, в действительности он оказался просто первым императором, пришедшим к выводу, что христианской религии принадлежит большое будущее. Он решил, что нет смысла преследовать людей, которые впоследствии будут иметь большую власть. Лучше присоединиться к ним и таким образом тоже оказаться победителем. Так он и сделал, однако не раньше, чем жизнь его подошла к концу, когда он был уверен, что может без малейшего вреда для себя стать христианином (в конце концов, до последних лет правления Константина последователи этой религии оставались в меньшинстве). Константин заботливо продолжал воздавать почести богу-солнцу, которому поклонялся его отец, и не позволил себя окрестить до того момента, пока не оказался на смертном одре. Таким образом, все грехи императора были смыты в то время, когда он был уже не в состоянии совершить новые. Тем не менее, хотя Константин не стал христианином немедленно после окончания битвы на Мильвийском мосту, он начал совершать шаги для того, чтобы сделать свою империю христианской, или хотя бы для того, чтобы завоевать верность христианской части населения.

Лициний на Востоке разбил войска Максимина Дайы, и в 313 г. (1066 г. AUC) оба победителя встретились в Милане. Здесь Константин и Лициний подписали миланский эдикт, гарантировавший всем жителям империи свободу вероисповедания. Таким образом, христиане смогли открыто поклоняться своему Богу, более того, эта религия впервые получила признание государства.

В том же году Диоклетиан умер. Со времени своего отречения он успел увидеть, как его попытка установить автоматический порядок наследования вызвала гражданскую войну и полностью пошли прахом все труды по искоренению христианства, однако, скорее всего, это было ему уже безразлично. Без сомнения, в своем уединенном дворце бывший император провел самые счастливые годы жизни. За несколько лет до описываемых событий Максимиан написал ему и предложил вернуться на престол, и Диоклетиан ответил: «Если бы ты приехал в Салону и увидел, какие овощи я вырастил в моем саду своими собственными руками, ты больше не говорил бы со мной об империи».

Глупец Максимиан пошёл своим путём и погиб насильственной смертью, а Диоклетиан умер в мире и спокойствии, до конца оставшись мудрецом.

Никейский собор

Теперь бремя управления Империей лежало на плечах Константина. Первое время он делил его с Лицинием, но с каждым годом между ними возникало все больше и больше разногласий. Соправители остались врагами, и по мере того, как император все большее внимание уделял развитию христианства, Лициний восставал против него, так что в 314-м и 324 гг. они сражались друг против друга, и во второй раз Лициний был убит в схватке, а Константин стал единовластным правителем объединённой империи.