Римская история

59. Сулла, став лагерем на расстоянии двух стадий от Фимбрии, приказал ему передать войско, которым он командует незаконно. В свою очередь Фимбрия с насмешкой ответил ему, что и он тоже командует не по закону. Тогда Сулла окружил его лагерь рвом. Когда многие из солдат Фимбрии явно стали перебегать к Сулле, Фимбрия созвал оставшихся на собрание и стал призывать с ним оставаться. Когда же они заявили, что не будут воевать со своими согражданами, он, разорвав на себе одежду, стал бросаться им в ноги. Когда это (еще больше от него) отвратило их и число перебежчиков увеличилось, он стал обходить палатки военачальников и, подкупив некоторых из них деньгами, вновь созвал их и велел им дать ему клятву. Когда некоторые из специально поставленных для этой цели закричали, что нужно вызывать каждого поименно для принесения клятвы, он через глашатая вызвал тех, которые получили от него большие одолжения, и прежде всего стал вызывать Нония, его ближайшего участника во всех делах. Когда же и он отказался принести клятву, Фимбрия, обнажив меч, стал грозить убить его; поднялся крик со всех сторон; испугавшись этого, он отказался от такого намерения. Убедив одного раба и деньгами и обещанием свободы, он послал его в качестве перебежчика попытаться сделать покушение на Суллу. Приступая к этому делу и смутившись, он вызвал подозрение, был схвачен и во всем сознался. Войско Суллы, с гневом и презрением окружив укрепление Фимбрии, поносило его и называло его Афинионом: это тот, который некогда, когда было в Сицилии восстание беглых рабов, короткое число дней был их царем.

60. Ввиду всего этого Фимбрия, потеряв всякие надежды, подошел к самому рву и стал вызывать Суллу к себе для переговоров. Но Сулла вместо себя послал к нему Рутилия. Уже одно это обидело Фимбрию, что тот не удостоил его встречи, даваемой даже врагам. Когда Фимбрия стал просить, чтобы ему было оказано снисхождение, если он по молодости совершил какие-либо ошибки, то Рутилий взял на себя обязательство, что Сулла позволит ему невредимо вернуться к морю, если он намеревается отплыть из Азии, проконсулом которой является Сулла. Тогда Фимбрия, сказав, что у него есть другая, лучшая дорога, удалился в Пергам и, войдя в храм Асклепия, поразил себя мечом. Так как этот удар был для него неудачен, он велел своему рабу прикончить его. Раб убил своего господина, а за господином и себя.

Так умер и Фимбрия, причинивший много зла Азии при Митридате. Сулла предоставил вольноотпущенникам его похоронить, заметивши, что в этом он не будет подражать Цинне и Марию в Риме, которые присудили многих к смерти, а кроме смерти, лишили их еще и погребения. Войско Фимбрии, перешедшее к нему, он принял и соединил со своим, а Куриону приказал вернуть Никомеда в Вифинию, а Ариобарзана в Каппадокию. Он сделал обо всем доклад сенату, делая вид, что он не объявлен врагом отечества.

61. Установив порядок в самой провинции Азии, он хиосцам, ликийцам, родосцам, жителям Магнесии и некоторым другим, либо в награду за их помощь, либо за то, что, желая ее оказать, они многое претерпели ради него, предоставил свободу и дал титул друзей римского народа. Во все же остальные места он разослал войско. Рабам, которым раньше Митридат предоставил свободу, он велел тотчас же вернуться к своим господам. Так как многие не повиновались и многие города еще не подчинялись ему, то между массами свободных и рабов происходила резня по различным поводам; стены многих городов были снесены, и жители Азии в большом количестве были проданы в рабство, а их страны разграблены. Жестоко он наказал державшихся «каппадокийской ориентации», отдельных лиц и целые города, из них особенно жителей Эфеса, которые в позорной угодливости надругались над приношениями римлян. Сверх всего этого, Сулла издал приказ, чтобы пользующиеся значением в городе люди в назначенный день явились к Сулле в Эфес. Когда они собрались, то с высоты ораторской кафедры он произнес им следующую речь: