Римская история

55. В таком положении он находился, в Риме же были выбраны консулами Лициний Красс и Публий Сципион, завоевавший Иберию,[352] из них Красс стал лагерем против Ганнибала в области япигов, Сципион же убеждал народ, что они никогда не избавятся ни от карфагенян, ни от Ганнибала, которые мучат и истощают их в Италии, если римское войско не перейдет в Ливию и не поставит карфагенян перед опасностью у себя дома. Настойчиво им это доказав и убедив колебавшихся, Сципион сам был выбран полководцем для похода в Ливию и тотчас отплыл в Сицилион. Собрав там войско и обучив его, он внезапно отплыл в Локры, находящиеся в Италии, охраняемые гарнизоном Ганнибала; истребив этот гарнизон и передав город Племинию,[353] сам переправился в Ливию. Племиний, проявив по отношению к локрам всякого рода распущенность, оскорбительность обращения и жестокость, ограбил, наконец, и святилище Ферсефоны. Римляне казнили в тюрьме[354] его и его друзей, участвовавших в его преступлениях, их имущество отдали локрам, чтобы поместить в сокровищницу богини и, разыскав все другое из украденного, что могли, остальное возместили богине из своего общественного казначейства.

56.[355] В то же самое время Красс привлек на свою сторону от Ганнибала Консентию,[356] большой город бруттиев, и шесть других. И так как в Риме от Зевса[357] были страшные знамения, десять мужей,[358] посмотрев Сивиллины книги, сказали, что в Песинунт во Фригии, где фригийцы почитают Матерь богов, на этих днях нечто упадет с неба и что это должно привезти в Рим. Немного времени спустя было дано знать, что там упало изображение богини, и оно было доставлено в Рим. И ныне праздник Матери богов справляется в тот день, в который изображение было тогда привезено. Говорят, что корабль, который вез его, завязнув в иле реки Тибра, никакими средствами не мог быть сдвинут с места, пока, после того как прорицатели сказали, что он пойдет только в том случае, если его потащит женщина, чистая от общения с чужими мужами, Клавдия Квинта,[359] на которой тяготело обвинение в прелюбодеянии, но которая еще не подверглась суду, хотя ее роскошная жизнь и как будто бы вполне подтверждала его, не обратилась к богине с большой молитвой относительно своей невинности[360] и не привязала ленту своего головного убора к кораблю. И богиня последовала. Клавдия, таким образом, вместо позорнейшей славы получила самую лучшую; но римлянами и до случая с Клавдией Сивиллины книги приказали привезти изображение из Фригии руками лучшего у них; они отправили считавшегося тогда лучшим у них Сципиона, прозвищем Насику;[361] это был сын Гнея Сципиона, начальствовавшего в Иберии и павшего в ней, двоюродный брат Сципиона, отнявшего гегемонию у карфагенян и первого прозванного Африканским. Так явилась в Рим богиня, благодаря лучшим мужам и женам.[362]

57. Когда в Ливии карфагеняне стали постоянно терпеть поражения от этого самого Сципиона, все из бруттиев, которые узнали это, отпали от Ганнибала и одни избивали, другие изгоняли его гарнизоны. Не имевшие же возможности сделать ни того, ни другого, тайно отправляли послов к сенату, указывая на свою необходимость подчиняться Ганнибалу и на свое желание перейти на сторону римлян. Ганнибал прибыл с войском в Петелию,[363] которую еще не занимали петелины; изгнав их, он еще раньше передал город бруттиям. Он обвинял их, что они отправили послов в Рим; когда же они отрицали это, он притворился, что верит им, "а чтобы", сказал он, "вы не находились даже под подозрением", он передал наиболее влиятельных номадам, чтобы стеречь каждого из них отдельно, у населения же отобрал оружие, а рабов, вооружив, поставил стражами города. Приходя и в другие города, он поступал подобным образом. Выбрав из фурийцев три тысячи наиболее расположенных к карфагенянам и пятьсот других из деревень, остальных он дал войску на разграбление. Оставив в городе сильный гарнизон, он переселил эти три тысячи пятьсот в Кротон, считая, что город расположен очень удачно, и сделав его себе казнохранилищем и исходным пунктом для походов на другие города.