Римская история

LXXIX. Поскольку день ото дня росла слава и увеличивался флот Помпея, Цезарь решил взять на себя бремя войны. Постройка кораблей, набор воинов и гребцов, морские маневры и учения были поручены М. Агриппе, человеку благороднейшей доблести, энергичному, непревзойденному в трудах и опасностях, умевшему повиноваться, но только одному, остальными же страстно желавшему повелевать; он ни в чем не терпел отсрочек, и дела его не расходились с решениями. (2) На Авернском [248] и Лукринском озерах он построил замечательный флот, а затем в результате ежедневных упражнений добился от воинов и гребцов самой высокой степени владения военным и морским делом. Обладая таким флотом, Цезарь объявил войну Помпею в Сицилии. Но сначала он при благоприятных предзнаменованиях для государства женился на Ливии, которая прежде была замужем за Нероном. (3) Но фортуна нанесла тяжкий удар тому, кого не могли победить человеческие силы: около Велии и Палинура большая часть флота потерпела крушение и была рассеяна африканским ураганом. Из-за этого возник перерыв в войне, которая впоследствии велась с ненадежным, а иногда и с переменным успехом. (4) Флот был вторично разбросан бурей в том же самом месте; и насколько благоприятным было первое морское сражение у Мил под командованием Агриппы, настолько же тяжким оказалось поражение у Тавромения. Оно произошло на глазах у самого Цезаря в результате непредвиденного появления флота Помпея. Сам Цезарь был недалек от опасности. Легионы под командованием Корнифиция, легата Цезаря, высадились на сушу и были почти разгромлены Помпеем. (5) Но исход критического момента был вовремя исправлен доблестью. Между сторонами завязалось морское сражение: Помпей лишился почти всех кораблей и бежал в Азию. В смятении он добивался помощи М. Антония, то проявляя достоинство полководца, то как проситель умоляя о спасении жизни. По приказу Антония он был умерщвлен Титием. (6) Этим преступлением последний вызвал к себе такую ненависть народа, что был проклят и изгнан из театра Помпея, когда устраивал там зрелище.

LXXX. Ведя войну против Помпея, Цезарь вызвал из Африки Лепида с двенадцатью неполными легионами. Это был человек в высшей степени тщеславный, лишенный мужества, но незаслуженно долго пользовавшийся милостью фортуны [249]. Находясь поблизости, он присоединил к себе войско Помпея, хотя оно предпочитало власть и покровительство Цезаря. (2) Раздув число легионов более, чем до двадцати, он долгое время был всего лишь попутчиком чужой победы. Он неистово противодействовал планам Цезаря, постоянно говорил то, что не нравилось другим, приписывал себе победу и даже осмеливался требовать от Цезаря, чтобы тот оставил Сицилию. (3) Ни Сципионы, ни другие римские полководцы не совершали столь дерзновенных поступков, как тогда Цезарь. Безоружный, в плаще, не имея ничего, кроме имени, Цезарь вошел в лагерь Лепида, избежав дротиков, брошенных в него по приказу этого негодяя, - а его плащ был даже продырявлен копьем, и отважно схватил легионного орла. (4) Да будет известна разница между полководцами: вооруженные последовали за безоружным. После десяти лет недостойной власти Лепид, покинутый воинами и удачей, скрывшись в толпе людей, под конец нахлынувших к Цезарю, в черном плаще бросился к его коленам. Ему была оставлена жизнь и право на имущество, но он лишился достоинства, которое не сумел сберечь.

LXXXI. Затем внезапно возник мятеж в войске. Обычно увеличиваясь численно, оно теряет военную дисциплину, поскольку осознает, что, становясь многочисленнее, может достичь силой того, чего не могло добиться просьбами. Мятеж был подавлен отчасти суровыми мерами, отчасти щедростью принцепса. (2) В это же время внушительный прирост получили земли кампанский колонии… которые оставались государственными [250]. Вместо этого на острове Крите ей дали очень плодородную землю, доход от которой составлял двенадцать миллионов сестерциев, и обещано [251] пользование водой, которая и до нынешнего дня исключительным образом способствует благотворности [климата колонии] и составляет элемент привлекательности.

(3) Во время этой войны Агриппа за особую доблесть был награжден венком, которого еще не получал ни один из римлян [252]. Затем Цезарь вернулся в Рим как победитель и объявил, что он предназначает для общественных нужд многочисленные дома, приобретенные через прокураторов, и обещает соорудить храм Аполлона с портиками вокруг него, что и было им осуществлено с беспримерной роскошью.