Римская история в лицах

«Процессов по обвинению в оскорблении величества он не допускал. Наследств от незнакомых ему людей не принимал, равно как и от знакомых, если у них были дети... Он запретил господам убивать рабов и предписал судьям (а не самим господам. — Л.О.) выносить приговор, если рабы того заслужили. Он запретил продавать без объяснения причин раба или служанку своднику или содержателю гладиаторской школы. Расточителей своего имущества, если они были правоспособны, он приказывал сечь в амфитеатре, а затем отпускать. Рабочие тюрьмы для рабов и свободных людей он упразднил». (Там же, XVIII, 4-9)

Своих вольноотпущенников и рабов император держал в строгости, не позволял влиять на себя. К участию в государственном управлении не допускал. Помощников и сотрудников императорской канцелярии он набирал среди всадников, нередко — провинциалов. Новый слой крупных чиновников теперь формировался из полноправных граждан.

Постепенно Рим успокоился. Сенат вполне искренне предложил Адриану весь набор высоких императорских титулов. Он от всего отказался, включая и желанное звание отца отечества. Его он хотел заслужить в собственных глазах, осуществив преобразования, которые задумал еще в Антиохии. Первые шаги в этом направлении надлежало сделать в Галлии и Германии. Туда он вскоре и отправился.

Сначала необходимо было восстановить воинскую дисциплину и боевую подготовку давно бездействовавших легионов. И лишь потом начинать их пополнение за счет местного населения. По опыту Дакии Адриан знал, что одной только строгости недостаточно, чтобы подтянуть солдат. Следовало их увлечь собственным примером, пробудить дух соперничества.

«Любя больше мир, чем войну, — записывает Спартиан, — он тем не менее упражнял воинов, как будто война была неминуемой, действуя на них примером собственной выносливости. Сам среди их манипулов он исполнял обязанности военного начальника, с удовольствием питаясь на глазах у всех лагерной пищей, то есть салом, творогом и поской (напиток из воды, уксуса и сбитых яиц), по примеру Сципиона Эмилиана, Метелла и своего приемного отца Траяна. Многих он наградил, некоторым дал почетные звания для того, чтобы они могли легче переносить его суровые требования... На всех прочих он оказывал влияние примером своей доблести, проходя вместе с ними в полном вооружении по двадцати хмиль. В лагерях он велел разрушить помещения для пиров, портики, закрытые галереи и художественные сады. Он часто надевал самую простую одежду, перевязь его меча не была украшена золотом, застежки военного плаща были без драгоценных камней, только его палаш заканчивался рукояткой из слоновой кости. Он посещал больных воинов там, где они были размещены на постой; сам выбирал места для лагеря. Жезл центуриона он давал только людям сильным и имевшим хорошую репутацию, трибунами он назначал только тех, у кого выросла настоящая борода и чьи благоразумие и лета могли придать вес званию трибуна. Он не позволял трибунам брать от солдат какие-либо подарки, устранял повсюду всякие признаки роскоши, наконец, улучшил их оружие и снаряжение». (Там же, X, 1-7)

Командиры легионов получили ясные распоряжения о строительстве опорных лагерей и дорог («лимес») вдоль всего течения Рейна. Ветеранам было разрешено жениться на местных женщинах. Адриан обещал, что дети, рожденные в таких браках, будут римскими гражданами. Потом разрешил набор в легионы молодежи из близлежащих поселений. Этим молодым варварам было гарантировано получение гражданства по окончании срока службы. Право наследовать земельные участки родителей за ними сохранялось. Так Адриан начинал подготовку системы самообороны. Аналогичные распоряжения император еще раньше дал легатам верхнедунайских провинций и Дакии (уйти из нее он все же не решился).