Римская история в лицах

Наконец, еще один элемент легенды об основании Рима наложил отпечаток на психологию римлян последующих эпох. Я имею в виду эпизод со спасительным вмешательством жен-сабинянок в битву своих родичей с мужьями-похитителями. Хотя, как и повсюду в древнем мире, римская женщина в раннюю эпоху была совершенно бесправна, римляне с самого начала культивировали в домашнем быту глубокое уважение, даже почитание матери семейства — «матроны». В доме она, как правило, была полновластной хозяйкой. Кстати, домашних рабов, да и вообще рабов в раннем Риме было очень немного — главным образом проданные в рабство должники.

Цари — преемники Ромула

Легенда утверждает, что после смерти Ромула, процарствовавшего сорок лет, в течение последующих двух веков в Риме сменилось шесть царей. Первые три из них — сабиняне. Нума Помпилий — миролюбив и благочестив. При нем не было войн, он приохотил римлян к земледелию, а главное — основал и канонизировал римскую религию. Тулл Гостилий, напротив, воинственен. Он разрушил Альба-Лонгу, а ее население «депортировал» в Рим. Анк Марций воевал с прочими латинянами и, по примеру своего предшественника, побежденных переселял в Рим, на Авентинский холм. Он построил гавань Остию в устье Тибра и тюрьму на склоне Капитолийского холма. Туристы до сих пор почтительно осматривают ее глухое подземелье.

Следующие три царя были из этрусского города Тарквиния, о чем свидетельствуют их имена. Тарквиний Древний построил Форум и Большой цирк для конных состязаний, а воду из болот междухолмия отвел в Тибр с помощью сточной канавы. Он тоже повоевал с соседями. Сервий Туллий — сын одного из племенных царей, выросший в семье Тарквиния и женившийся на его дочери, согласно легенде, установил имущественный ценз, реформировал римское войско да и само общество. Ему приписывается также строительство новой стены, включившей в состав города все семь холмов. Остатки этой Сервиевой стены сохранились до наших дней. Тарквиний Гордый, зять Сервия, убил тестя, захватил царский трон, правил тиранически и был изгнан. Поводом для народного возмущения послужило насилие, совершенное сыном Тарквиния над женой одного из знатных римлян, Лукрецией. Обесчещенная женщина поведала о своем унижении мужу и заколола себя на его глазах. Тарквиний Гордый закончил дело осушки Форума и соседних с ним долин. Сточную канаву он убрал под землю и перекрыл сводом. С тех пор ее стали называть «Большая клоака». Он же начал и почти закончил строительство храма Юпитера на Капитолии, заложенного еще Тарквинием Древним.

Изгнание последнего царя легенда относит к 509-му году до Р.Х., с этого года начиная историю Римской республики. Уже упоминалось, что царствование этрусков в Риме современная наука считает вполне вероятным, хотя и предполагает, что их изгнание произошло позже, быть может, лишь в середине V века.

Изложение ранней истории Рима у Тита Ливия заполнено подробными описаниями многочисленных войн, которые вели римские цари. Нам они кажутся длинными и скучными, но воинственному народу римлян, видимо, были интересны. Вполне возможно, что многое в них — плод воображения историка или древних сказителей. Но уже было отмечено, что легенда об основании Города интересна нам, в частности, своим влиянием на мировоззрение римлян в последующие века. В свете этого интереса уместно процитировать из Тита Ливия описание одного знаменитого эпизода, относящегося ко времени войны римлян против жителей Альба-Лонги.

В этом эпизоде сошедшиеся для битвы войска римлян и альбанцев договорились, во избежание большого кровопролития решить судьбу сражения единоборством трех римлян, братьев-близнецов Горациев, и трех близнецов-альбанцев из рода Куриациев. Вот как описывает Тит Ливий их поединок

«Когда заключили договор, близнецы, как было условлено, берутся за оружие. С обеих сторон ободряют своих: на их оружие, на их руки смотрят сейчас отеческие боги, отечество и родители, все сограждане — и дома, и в войске. Бойцы, и от природы воинственные, и ободряемые криками, выступают на середину меж двумя ратями...

Подают знак, и шесть юношей с оружием наготове, по трое, как два строя, сходятся, вобрав в себя весь пыл двух больших ратей. И те и другие думают не об опасности, грозящей им самим, но о господстве или рабстве, ожидающем весь народ, о грядущей судьбе своего отечества, находящейся теперь в их собственных руках. Едва только в первой сшибке стукнули щиты, сверкнули блистающие мечи, глубокий трепет охватывает всех, и, покуда ничто не обнаруживает ни одну из сторон, голос и дыхание застывают в горле...