«Римская история» Веллея Патеркула

Помимо указанных исторических трудов, мемуаров и надписей, Веллей Патеркул мог также обратиться к архивным документам времени Империи. Как сенатор он мог пользоваться сенатскими протоколами и донесениями полководцев о ходе военных операций[535]. Установлено, что Веллей использовал протокольную запись одной из речей императора Тиберия в сенате по поводу царя маркоманнов Маробода (II, 129, 3), которую более подробно излагает Тацит в «Анналах» (II, 65, 1) Использовались также источники, которые могут быть названы «археологическими». По руинам древних Кум и Неаполя историк судил о былом величии этих городов (I, 4, 1).

Против высказанных предположений о непосредственном обращении Веллея к ряду исторических трудов и памятников как будто свидетельствуют его же сообщения о крайне спешной работе над «Историей», приуроченной к вступлению в консульство М. Виниция. Однако есть основания думать, что Веллей начал собирать материал для своего труда не в тот день, когда его друг был избран консулом (в этом случае до вступления Виниция в должность оставалось пять месяцев), а задолго до этого. В пользу этого предположения говорят неоднократные ссылки Веллея на «настоящий труд», «настоящие свитки». Именно они дают основание думать, что «Римская история» представляет выдержку из вчерне законченного обширного труда, потребовавшего у автора большего времени и проработки многочисленных источников, ссылки на которые он сохранил или которые могут быть с большей или меньшей долей вероятности установлены[536].

Эпоха междоусобиц и гражданских войн

Первый из полностью сохранившихся в труде Веллея периодов римской истории — столетие междоусобиц и гражданских войн. Оценка событий этого времени позволяет судить о политических убеждениях Веллея. Веллей отрицательно относится к аграрному движению братьев Гракхов. Мотивы выступления Тиберия Гракха, согласно Веллею, всецело эгоистические: страх перед наказанием, которое уже постигло консула Манцина за заключение справедливого мирного договора с мятежной Нуманцией, а также личные амбиции народного трибуна (II, 2, 2). Отдавая должное душевному благородству Тиберия и Гая Гракхов, историк считает, что все их законы проводились в угоду жаждавшей перемен народной массе, а их деятельность знаменует «начало гражданских беспорядков и безнаказанности убийств».

Видя в беспорядках и мятежах, независимо от причин, какими они были вызваны, и характера, какой они имели, бедствие для государства и сограждан, Веллей осуждает не только братьев Гракхов, но и иных возмутителей спокойствия. Деятельность Сервилия Главции и Апулея Сатурнина он классифицирует как «неистовство», а самих реформаторов называет «безумцами» (II, 12, 6). В соответствии с этим одобряется вооруженное подавление мятежников консулом Г. Марием и опускается то немаловажное обстоятельство, что Г. Марий первоначально поддерживал Главцию и Сатурнина и при их помощи получил свое шестое консульство[537].

Несмотря на то, что Ливий Друз Младший был продолжателем Гракхов, его деятельность оценивается Веллеем иначе. Ливий Друз, как полагает Веллей, выдвигая предложения, близкие гракханским, на самом деле исходил из интересов сената (II, 13, 2—3). Трагический исход жизни этого благонамеренного человека, согласно Веллею, был обусловлен тем, что сенат заблуждался в отношении истинных намерений народного трибуна и не усмотрел разницы между ним и Гракхами. Негативная позиция сената, не понявшего выгод деятельности Ливия Друза Младшего, имела последствием попытку последнего найти опору в италиках путем дарования им прав римского гражданства (II, 13, 3—14, 1—3).

Освещение деятельности Ливия Друза Веллеем расходится с тем, какое мы находим у других античных авторов. Так, Аппиан в «Гражданских войнах» рассматривает планы и деятельность Ливия Друза на фоне противоречий между народом и привилегированными сословиями, с одной стороны, и сенатом и всадниками — с другой. По его мнению, против Ливия Друза объединились сенат и римские всадники, в то время как народ горячо поддерживал трибуна (App. B.C., I, 36—37). Также и у Флора, сведения которого в этом вопросе восходят к Т. Ливию, законы Ливия Друза объясняются противоречиями между сенаторами и всадниками (II, 5). Очевидно, и Аппиан пользовался в указанных главах Ливием или идущей от него традицией, тогда как сведения Веллея восходят к иному источнику, установить который не представляется возможным.

Союзническую войну 90—88 гг. до н.э. Веллей Патеркул изложил в двух главах (II, 14—15). Сочувствие историка всецело на стороне восставших италиков. Веллей, сам выходец из италийской муниципальной знати, считал дело италиков справедливым, поскольку «они были лишены прав гражданства в том государстве, которое они подняли на высшую ступень могущества, и, будучи той же крови и происхождения, третировались как варвары» (II, 15, 2).