Римская история

XVII. Италийская война была большей частью завершена, если не считать некоторых действий под Нолой. Таким образом, римляне предпочли, обессилев сами, дать права гражданства побежденным и надломленным, чем сделать то же самое, пока были сильны обе стороны. Консулами были избраны Кв. Помпей и Л. Корнелий Сулла, человек, в отношении которого до одержания победы ни одна похвала не покажется чрезмерной, равно как ни одно порицание после этой победы. (2) Он происходил из знатной семьи, будучи шестым от Корнелия Руфина, одного из выдающихся полководцев в Пиррову войну. На этом слава его семьи была прервана, да и поведение его самого долго не давало оснований думать, что он намеревается стать консулом. (3) Но затем, после претуры, прославившись в войне с италиками и еще до нее в Галлии как легат Мария, когда он разбил самых выдающихся полководцев, воспрянув духом после успеха, он домогался консульства и граждане единогласно избрали его консулом. Но он достиг этой магистратуры лишь в возрасте сорока девяти лет.

XVIII. В это время Митридат, царь Понта, человек, которого нельзя ни обойти молчанием, ни говорить о нем без внимания, в войне изощренный, славный доблестью, а подчас и воинским счастьем, всегда великий духом, вождь в замыслах, воин в бою, в ненависти к римлянам Ганнибал, - захватил Азию и погубил в ней всех римских граждан. (2) Разослав по всем городам письма, он дал приказ убить их в один день и час, сопровождая это обещанием огромного вознаграждения. (3) В это время никто не мог сравниться с родянами как в стойкости против Митридата, так и в верности римлянам. Эта верность была оттенена вероломством митиленцев, которые выдали Митридату закованными Мания Аквилия [82] и других. Позднее Помпей восстановил свободу родян в благодарность за одного Теофана [83]. И когда уже казалось, что Митридат угрожает самой Италии, Сулла получил по жребию Азию в качестве провинции.

(4) Покинув Рим, он задержался у Нолы - поскольку этот город, словно бы раскаиваясь в безупречной верности, которую он проявил по отношению к римлянам в Пуническую войну, весьма упорно держался за оружие и был осажден римским войском. (5) Тогда народный трибун П. Сульпиций, красноречивый, энергичный, влиятельный благодаря богатству, дружеским связям, силе таланта, а также духа, ранее стремившийся справедливыми намерениями добиться у народа наивысших почестей, как бы раскаиваясь в своем достойном поведении и поняв, что хорошие поступки служат ему во зло, (6) свернул на ложный путь и связался с Марием, который в свои семьдесят с лишним лет жаждал высшей власти и обладания всеми провинциями. Он предложил народу закон, который отнимал у Суллы его командование и передавал Марию войну против Митридата [84]. Он внес также и другие опасные и гибельные для свободного государства законы. Более того, с помощью посланцев своей клики он умертвил сына консула Кв. Помпея, зятя Суллы [85].

XIX. Тогда Сулла, собрав войско, вернулся в Рим, овладел им силой оружия, изгнал из города двенадцать инициаторов мятежных и пагубных действий, среди них Мария с сыном и П. Сульпиция, после чего внес закон об их изгнании [86]. Всадники, преследуя Сульпиция, умертвили его в Лаурентийских болотах. Отрубленная голова Сульципия, выставленная перед рострами для показа, стала предвестием неминуемых проскрипций. (2) Прожив семьдесят лет, после шестого консульства, голый, вымазанный в тине, так что выделялись лишь глаза и нос, Марий был извлечен из тростниковых зарослей близ болота Марики, в которых он спрятался во время бегства от преследовавших его всадников. По приказу дуумвира [87] он с ремнем на шее был отведен в тюрьму Минтурн. (3) Для казни его был послан государственный раб с мечом, германец. Случайно оказалось, что он был взят в плен Марием, когда тот был полководцем в Кимврскую войну. Узнав Мария, германец громким криком выразил свое негодование по поводу несчастья столь великого человека, отбросил меч и выбежал из тюрьмы. (4) Тогда граждане, обучившись у врага состраданию к человеку, незадолго до того первому в государстве, снабдили его деньгами на дорогу и одеждой, посадили на корабль. Что касается Мария, то соединившись с сыном у острова Энария [88], он направился в Африку и влачил там убогое существование в хижине среди развалин Карфагена. Марий, взирающий на Карфаген, и Карфаген при виде Мария могли бы служить друг другу утешением.