Римская рулетка

– Да, – не отставала тренерша, – но как, как убить? То, что вы говорите, это просто слова. Я не вижу настоящей, осознанной ненависти…

«Эк тебя разбирает, – досадливо поморщился Андрей. – И главное, ведь неплохо прыгали».

– Мы зачем прыгаем? – объясняла старшая весталка. – Это расковывает мыслительные способности. Мы зачем мычим? Это настраивает мышечный аппарат. Глубокие орфоэпические изыскания…

«Это ваше счастье, – думал Андрей, – что вас тут никто не обижает, в подземелье. Напугать вы, пожалуй, сможете, когда хором, да все с левой ноги…»

– Я хочу убить, как он того заслуживает! – воскликнула блондинка в ближнем к Андрею ряду.

– О! – оценивающе потрясла пальцем наставница. – Уже кое-что. А теперь практическое занятие. Гудим.

К сожалению, уйти было некуда, блондинка, оскалив некрасивые зубы, истошно рычала, сверля взглядом гранит над головой Андрея. Девушки хлопнули в ладоши по нескольку раз теперь уже над головами и закачались в такт произносимым нараспев словам:

– Я ненавижу… его… как он того заслуживает… я ненавижу… его… здесь и сейчас… Я ненавижу его…

– Точнее! – сыромятным хлыстом щелкнул голос тренерши.

– Я… ненавижу его… – Андрею постепенно становилось не по себе, он никогда не любил религиозные сборища и сеансы целительства на стадионах. – Я… не… на… ви…

– Здесь! – заорала вдруг блондинка голосом, неожиданно резким, как бензопила. Она указывала прямо на Андрея, и глаза у нее были испуганно-восторженные.

Теменев вдруг почувствовал некую горячую петлю, словно бы накинутую ему на шею.

– Пошли вы к Эребу! – выругался он, вскакивая на ноги и устремляясь в темноту.

* * *

Судя по всему, это был целый подземный город, вырубленный в прошлые времена то ли древними диссидентами, то ли рудокопами, которым лень показалось выкарабкиваться за пищей и сном на поверхность. Были здесь свои проспекты, где с легкостью разошлись бы два широкоплечих центуриона в доспехах, были переулки, где с трудом проскальзывал один, и тот боком.

Вдвойне сложной становится задача поиска выхода в лабиринте, когда за тобой по пятам несется табун разъяренных Диомедовых кобыл. На бегу Андрей припоминал все известные способы ориентировки в запутанных коридорах: метки копотью на стенах, правило левой руки, правило правой… Шаги стучали за спиной, а вот впереди, в колышущемся свете факелов, мелькнули еще фигуры, наверняка бросившиеся наперерез, коротким путем. Андрей подпрыгивал, упираясь ногами в уступ то на одной стене, то на противоположной, а затем спиной повалился на мягкую каменную осыпь, обзывая себя мысленно корявым Джеки Чаном и понимая, что второй раз этот номер не пройдет.

Внизу чертыхались девчонки, но их голоса слышались и на верхнем ярусе лабиринта. Они знали здесь все. Пару раз на бегу Андрею попадались мощные рычаги, вделанные в стены, по привычке он рванул пару из них, некоторые оторвал, другие ответили ему гулким обвалом где-то за стеной. Нет, правила компьютерных игр в этом мире не действовали.

Может, повернуться к ним лицом, улыбнуться пообаятельнее, сказать: «Чур, не трогать меня»? Те, которые тут лежат по частям, тоже, наверное, так пробовали сделать. При этой мысли Андрей с размаху налетел плечом на какие-то створки, которые, к его удивлению, открылись. Но это был не выход, а, скорее, вход в помещение, одновременно напоминающее купейный вагон и отделение банка с личными ячейками. Справа и слева красовались дверцы, небольшие, как заслонки в колумбарии. И, тем не менее, в каждой, очевидно, располагалось спальное место, потому что у каждой открытой дверцы покоилась смена постельного белья.

Андрей, решив, что открытые дверцы наверняка пересчитаны, рванул одну из запертых и ужом ввинтился в узкую и длинную, точно корабельная койка, нору. Устроившись на чем-то мягком и переведя дух, он сначала зачем-то вспомнил, что названное Феодором число сбежавших весталок странным образом превосходит количество занимавшихся в пещере почти вдвое, потом прикинул, что эти безумные девчонки вполне могли установить сменный режим сна, для чего и служит эта сотовая, как говорят в Японии, гостиница. И только тут понял, что в соте он не один.

– Щас закричу! – со злорадным удовольствием сообщила наполовину придавленная массой его тела весталка.

– Извините, – пробормотал Андрей со всей возможной в данной сложной ситуации галантностью. – Не надо кричать. Меня сейчас могут убить.

– Могут, – охотно согласилась она, – да не только могут, но и убьют. Щас закричу.

– Этого делать не надо! – грозным шепотом повторил лейтенант ФСБ, аккуратно ухватываясь за гриву спутанных на затылке волос девицы.

Она запрокинула голову, но тут же снова пообещала прежним шепотом:

– Щас…

Могучим подсознательным инстинктом Андрей вдруг отлично понял, чего она хочет. Можно было бы строить умозаключения: религиозный орден – длительное воздержание – арест – изнуряющие тренировки – женский коллектив, но ситуация казалась ясной и без того.