Римская рулетка

– Мой дорогой Геварий постарел в борьбе за свободу, – продолжала гордая римлянка. – Когда я была еще юна, он, обучаясь по твоим работам, зарабатывал себе славу оратора и убеждал оппозицию, что из многих, обещающих светлые пути в будущее, он единственный владеет истиной, возможно, наряду с тобой, но ты в изгнании. Теперь он добился почти всего, ему беспрекословно верит оппозиция, и правящие кланы, считаясь с его мнением, наперебой приглашают в свои ложи в Колизее. Помня о вечности нашего Города, этим можно удовлетвориться, ведь так?

– Так, – кивнул Хромин…

Она обернулась к нему с улыбкой, которая вполне сошла бы за оскал пантеры:

– Но я-то еще не постарела в борьбе! Да и тебе, похоже, дальние странствия пошли на пользу, по крайне ней мере, в определенном отношении ты явно моложе своего почтенного ученика. Так не встряхнуть ли это болото? Они каждый день собираются на своем Форуме и с рассвета до полудня спорят о необходимости немедленного свержения правящей диктатуры, спорят до хрипоты, до печеночной колики. После полудня они послушно освобождают Форум для заседания представителей правящих кругов, а сами отправляются к Дионисию или в термы. Я не знаю, что нужно им сказать, а Геварий догадывается, что это нечто простое, очевидное, такое, на что мы не обращаем внимания в наших повседневных спорах. Но он всего лишь твой ученик и не в состоянии заглянуть в сущность вещей столь, – она взглянула на него многозначительно, – столь глубоко. И вот появляешься ты.

– Все это замечательно, – осторожно пробурчал Хромин, вглядываясь в хитросплетение улиц, где ему снова померещилась белая тень. Подсознание уже привычно отстранило страх, объяснив феномен жарой. Ну и что, что в доме прохладно. На улице камни потеют, следовательно, от раскаленной поверхности поднимаются горячие токи воздуха, способные породить любую оптическую иллюзию. – Все это чудно, но что означает практически?

– Ты вернулся после долгого путешествия, – спокойно пояснила она. – Ты говоришь, что был далеко на севере и далеко на западе. Я тебе верю, но не совсем. Это правда, но не вся правда, и я не прошу тебя рассказывать ее всю. Ты был далеко, очень далеко. Ты узнал что-то, что там, в отдалении от нас, кажется обычным, а здесь способно потрясти умы. Расскажи нам об этом. Расскажи и погляди сам, чем обернутся самые простые, самые заурядные твои слова. Не рассказывай нам о чудесах дальних стран. Расскажи нам о нас то, что знают только там, где ты был. Расскажи это нам, и мне чуть больше, чем остальным. И уверяю тебя, Семипедис, ты не пожалеешь.

Из глубины виллы послышалась легкая поступь и вскоре появился хозяин. Судя по всему, он тоже не терял времени даром, сменив не только одежду, а настроение, но даже, казалось, и лицо. Должно быть в запутанных внутренних, отделанных драгоценными камнями, тканями и деревом прохладных помещениях таился целый полк косметологов, массажистов, визажистов и, может быть, даже психотерапевтов, день и ночь радеющих только об одном: хорошо ли будет выглядеть гражданин Геварий, отправляясь сегодня на Форум.

– Ну что, голубки! – жизнерадостно вскричал он, окидывая острым взглядом парочку, пристроившуюся у окна. – Диспозиция ясна, дислокацию уточнили? Вопросы есть? Так, если вопросов нет, чего мы ждем? На Форум, граждане, и да помогут нам обитатели светлого Олимпа беспристрастно, но с гражданской страстностью продемонстрировать народу собственную позицию!

И, побрякивая бриллиантовыми украшениями на рукавах, он величественно двинулся к выходу.

* * *

На Форум заглянул Фагорий, однако стал настаивать, чтобы здесь его называли скромным именем Нодус. Адмир выступил против, ибо в недавно полученной инструкции рекомендовалось лицам неримского происхождения выступать на Форуме под собственными именами. Фагорий сослался на заслуги перед империей и наукой, отдельно указав, что ему неловко двадцать лет спустя все еще чувствовать себя военнопленным. Начитанный ухмылялся в сторонке:

– А не фиг было наши корабли топить.

Тем временем на Форум зашел грозный муж Помпонии и, поправ ногами гранитного дельфина, уставился на жену. Та, почувствовав кожей пристальный взгляд, обернулась с заготовленной улыбкой, которая тут же сползла с ее румяного лица. Короче, Помпония вылетела с Форума быстрее всех, кто сегодня покидал его.

Юлий оправил тогу:

– Итак, граждане, кто-нибудь будет слушать стихи, или я домой пойду?

Провожающий парочку полным грусти взором Коллагенус вздохнул:

– Ладно, давай свои стихи.

– Правильно! – поддержал пессимиста Начитанный. – А то чего-то совсем тоскливо! Валяй, парень.

Предусмотрительный осторожно кивнул. Не промолчал и Нодус, отстоявший в прениях право так именоваться и отныне торжествующе косящийся на адмиратора:

– Что ж, юноша! Долгие годы изучения точных наук сделали меня особенно чувствительным к хорошей поэзии, ибо ритм и рифма суть понятия физические, если не сказать геометрические.

Опять за спинами ценителей рифмы мелькнул Гражданин, похожий на хорька:

– Молчание! Внимание!

Юлий развернул пергамент с поспешностью, свойственной молодости: