Римская сага. Город соблазнов

Скромная трапеза состояла из закуски, горячих блюд и десерта. После молитвы богам Помпей радостно поднял первый бокал вина за Цезаря.

– Да, пожалуй, стоит задуматься, – поджав губы и пробуя вино на вкус, сказал он, – может и мне заняться торговлей? Вино у тебя разбавлено в меру. Очень приятно. Спасибо, Юлий, – он поднял чашу над головой. Гай Юлий Цезарь снисходительно улыбнулся. Перед ними стояли перепелиные и гусиные яйца, салаты из овощей и мяса, артишоков, спаржи, тыква и дыня с приправой из перца, огурцы, мальва, отваренный в вине лук-порей. В центре располагались несколько больших блюд с разными лесными ягодами, трюфелями, оливами, брюквой и репой, дальше – солёная и маринованная рыба, устрицы и птица.

– Помпей, ты готов к наступлению на главные блюда? – спросил его Цезарь, заканчивая морского ежа.

– Не совсем, – с трудом ответил тот. – Но ты не стесняйся, скажи, чтобы подавали! На пирах у Гортензия44 в Риме мне бывало и хуже, – добавил он.

– Я слышал, что этот взяточник скупает на рыбном рынке всю рыбу, чтобы кормить своих миног в баульском имении? – спросил Цезарь.

– Да, это так, – со смехом ответил Помпей. – Марк Красс тоже любит это дело. У него мурены. Однажды так горевал, когда у него умерла любимая мурена, что даже надел траур. Мурены у него в большом почёте. Он даже отдал за одну из них десять гладиаторов! – Помпей расхохотался, а Марк Красс от возмущения даже перестал есть. Но Цезарь сделал ему знак рукой и подмигнул.

– Помпей, вино ударило тебе в голову. Пора нести главные блюда, – он вытер руки о салфетку из холста и махнул слугам. На полу сразу стало чисто, и постепенно, вместе с запахами жареного мяса, стали появляться огромные блюда с коровьим выменем, отдельно – со свиными рёбрами, сваренными в сладком вине, жареными утками, варёными чирятами, зайцами в уксусе и перце, жарким из какой-то птицы, филе косули и дикого кабана, оленьей холкой и жареной рыбой. Между подносами мелькали загорелые женские тела, едва прикрытые полупрозрачными тканями. Их узкие, продолговатые скулы и чёрные, масленые глаза выдавали в них испанок, которые считались в Риме самыми лучшими танцовщицами и куртизанками.

Помпей погладил себя по животу и рассмеялся.

– Даже если я останусь здесь на ночь, мне не осилить и половины, – сказал он.

– Возьмёшь с собой, я не жадный, – в тон ему ответил Цезарь. – Но не торопись, а то живот будет мешать обнимать этих красавиц, – добавил он, но Помпей уже набил полный рот и не мог говорить…

– До десерта, боюсь, мы не дойдём, – пробормотал Красс, вытирая руки, чтобы взять кусок нежной зайчатины.

– Не волнуйся, – усмехнулся Цезарь, – время есть. До вечера ещё далеко. Расскажи лучше, что там творится в Риме, раз тебя не волнуют женщины.

– Женщины меня всегда волнуют, просто нельзя столько есть и волноваться. Может не выдержать сердце, – попытался отшутиться Красс. – Ну, что в Риме? Никто ничего не делает. Люди ждут чего-то нового.

– Все веселятся! – громко выдохнул с кривой усмешкой Помпей. – Твой красавчик Клод Публий Пульхер после Цицерона сослал из Рима ещё десяток людей. Но мне удалось вернуть Цицерона в прошлом году. Правда, вражда между ними не затихает. Кстати, дом ему Пульхер так и не вернул. Разграбил, купил и сам там живёт. А теперь собрал себе толпу из всякого сброда, шляется по ночам по городу и делает, что хочет. Люди уже боятся выходить из домов, – Помпей явно был в приподнятом настроении. Цезарь поморщился. Любимец женщин – Публий Клодий Пульхер – был очень скользким человеком и попросил простого римского гражданина, плебея, усыновить его, чтобы его выбрали народным трибуном45. Он поменял имя Клавдий на Клод и гордился этим. Плебейское родство формально давало ему определённую власть. Но Помпей не знал главного – Цезарь ненавидел, но терпел этого смазливого выскочку только потому, что тот был под защитой Марка Красса. Но об этом мало кто знал, и большинство считали Пульхера новой звездой на политическом небосклоне Рима.

– Клод такой же мой, как и твой, – спокойно ответил Цезарь.

– Ну, это я не так выразился, – попытался оправдаться Помпей. – Я имел в виду тот случай с твоей женой… когда он переоделся на празднике и подкрался к ней, хе-хе. Э-э, ну, да, что-то я не то говорю, лучше о другом.

– Он ведь женат на дочери Лукулла? – усмехнулся Цезарь, заметив, как стушевался Гней, попытавшись напомнить ему о несносной выходке Пульхера с его первой женой. – Кстати, одобряю, правильный выбор. Лукулл – богатый зять. Но в Азии это Клоду не помогло. Лукулл так и не научил его думать головой. Как был, так и остался бестолковым мальчишкой. Добром он не кончит. Так что, лучше оставим эту тему. Как там моя дочь?

– О, Юлия! Очень хорошо. Передаёт тебе привет. Правда, болеет часто.

– Заботься о ней.