Римская сага. Том VI. Возвращение в Рим

– Возьми! Мне он ни к чему. А ты сможешь поменять на монеты и купить лошадей или слонов для своего храма, – улыбнулся он.

– Нам не надо покупать слонов и лошадей. Боги сами приводят их к нам, – ответил жрец. – Но я возьму его как память о тебе. Благодарю тебя!

К повозке они подошли, когда стражники уже поднимали решётку и лошади сделали первый шаг. Караульные находились с той стороны повозки, и им не было видно, кто находится здесь. Лаций сразу шагнул к борту, стараясь ссутулиться и опустить голову, чтобы выглядеть ниже. Он наделся, что тогда его не заметят из-за нагруженной до верху поклажи. Его замысел удался.

– Жрец? Ты куда? – недовольно буркнул один из караульных, увидев Апама. Тот подошёл к задней части повозки и положил руку на один из мешков.

– Проводить дары богам, – тихо произнёс он и наклонил голову. – Мы совершаем обряд, – он склонил голову на грудь, и стражник, увидев посыпанное пеплом лицо, что-то пробубнил и отошёл к стене. На лавке сидели трое сонных товарищей, которые ждали, пока лошади проедут ворота, чтобы опустить решётку и лечь спать дальше. Отойдя шагов на десять, Лаций вздохнул и выпрямился. Но решётку почему-то не опускали. Он замер и уставился в темноту. Оттуда послышались быстрые шаги.

– Стой, стой! – это был голос Патьи. Он бежал за повозкой. Надо было что-то срочно делать. Сначала Лаций хотел забраться внутрь, однако времени уже не было. Ему пришлось присесть и спрятаться снизу. Там были всего две оси и одна доска над головой. За неё можно было схватиться руками. Выхода не было, надо было спасаться хотя бы так. Рядом послышались тихие шаги. – Возьми вот это и положи в левую лодку. Ты слышишь? – молодой грек обращался к вознице, который, судя по всему, тоже был в полусонном состоянии. – Не перепутай, понял? В левую, – он что-то положил в повозку и отошёл назад. – Апам? Что ты тут делаешь? – в голосе Патьи послышалось удивление.

– Молюсь Шиве. Здесь тихо, – кротко ответил тот. – Завтра день проводов умерших.

– Да, ты прав, – согласился молодой грек. – Ну давай, пошёл, пошёл! – крикнул он вознице, и повозка, раскачиваясь из стороны в сторону, заскрипела по каменистой дороге.

Лацию ничего не оставалось, как зацепиться руками за палку на дне. Спина лежала на передней оси, и он прекрасно понимал, что долго так не продержится. Руки ныли и постоянно срывались. Надо было соскользнуть на землю и уйти к реке или забрать лошадь у возницы. Однако здравый смысл подсказывал, что лучше держаться за телегу как можно дольше. Ночью найти дорогу было невозможно. Пришлось терпеть, стиснув зубы, хотя ноющие кисти рук говорили о том, что ему не продержаться и ста шагов. Боги за этот день помогли ему уже не раз, но новые руки они дать не могли.

Повозка скрипела и, казалось, ехала на край света. Лаций терпел, сколько мог, кусая губы и толкаясь ногами в землю, перехватывая руки, упираясь в косую палку сбоку, но силы были на исходе. В тот момент, когда пальцы уже готовы были разжаться навсегда, лошади вдруг остановились и возница спустился на землю. Лаций медленно выполз из-под повозки и какое-то время сидел, облокотившись на колесо. Дорога в этом месте была мокрая, и лошадям тяжело было тащить по ней такой груз. Наверное, их хозяин пошёл посмотреть, как объехать видневшуюся вдали большую лужу. Привстав, Лаций опёрся сзади на край повозки, и в это время послышались шаги возвращавшегося возницы. Руки сами потянулись к крайнему мешку. Пока повозка скрипела и чавкала в грязи старыми колёсами, ему удалось стащить ещё три мешка. Теперь можно было лечь с краю и прикрыться сверху какой-нибудь другой поклажей. Самое трудное оказалось забраться на задний борт. Когда это удалось, Лаций постарался свернуться калачиком и осторожно натянул на себя несколько ближайших тюков. Под мерное качание и равномерный скрип колёс он вскоре забылся тяжёлым сном, хотя старался сопротивляться до последнего.