Римская волчица. Часть первая (СИ)

Переговорная, скрывавшаяся за одной из дверей круглого зала, оказалась действительно небольшой и скромной. Белый стол из мраморного пластика, удобные стулья и белые же стены, на потолке — бублик мощного голопроектора, способного обвесить изображениями всю эту комнату. Гости вошли и расселись, не дожидаясь приглашения — наверное, часто здесь бывали.

— Примите соболезнования. Сожалеем, что вам пришлось пережить неприятные минуты, — произнесла после краткой паузы Елена Метелла. У нее были четкие черты, тонкие, как тушью вычерченные.

Электра похолодела. Сожаление прозвучало формально и по-римски сдержанно, но, кажется, в теплых карих глазах Метеллы светилось настоящее сочувствие. Мужчины покивали.

— Почему соболезнования? — она с трудом удержалась от того, чтобы начать заглядывать им в глаза, каждому по очереди. — Вам известно что-то о состоянии Люция… адмирала?

— Нет, нет. Простите, я неверно выразилась. Мне просто очень жаль, что вы здесь. Могли бы заказывать свадебное платье и палатинские фейерверки. А ваш жених и наш адмирал — , рассылать приглашения и выбирать букет невесте, а не сидеть под арестом.

— И все-таки? Пока мы летели сюда, пока я была… — она машинально потерла шею, место укола. — Пока не могла принимать вызовы. Вы не получали никаких сведений?

Как же неловко сидеть босиком, в пледе, который она не может скинуть, потому что платье под ним рваное, перед этими подтянутыми людьми в красивых мундирах. Бодрыми, уместными на своем рабочем месте. Одетыми.

Надо взять себя в руки. Сейчас это все неважно.

— Увы, лунная база нам не отвечает. Прислали формальный протест в связи с инцидентом, и все, — строго, как показалось Электре, ответил старший из пришедших. — Простите, домина, мы вынуждены перейти к делу.

Он еле слышно вздохнул, помялся, как перед неприятным разговором.

— Для нас всех арест адмирала — большое огорчение. И большая проблема. Он поставил вас в известность о своих планах?

— Да. Нет. Частично. Его схватили по пути в Сенат, где он собирался выступить. Вот, смотрите.

Электра выгрузила из чипа момент, когда Люций обвинял Тарквиниев, стоя за искрящейся стеной силового поля, и запустила его с проектора прямо над столом. Как же удачно, что она включила тогда запись, иначе пришлось бы им сейчас полагаться на ее пересказ, или запрашивать видео с камер наблюдения в тюремной комнате для свиданий, которое никто бы не дал.

Капитаны снова переглянулись, несколько недоуменно, Аэций Лентилл нахмурил брови. Молчание и, похоже, быстрое совещание в чипах.

— Для вас это неожиданность? Вы не знали, почему он привел флот в Солнечную, да?

Заговорил Аэций, как мог мягко.

— Так это не работает, домина Флавия. Даже адмирал Аурелий не мог бы одной своей волей развернуть флот вопреки традиционному календарному циклу и приказу сената. Конечно, мы знали. Малый совет капитанов поддержал его.

— Самый малый, и уже во время маневра к Солнечной. Насколько я помню, он многих забыл пригласить, — вскользь заметил человек в мундире службы безопасности, Квинт Аурелий. Какой-то родич Люция, но не близкий, она никогда о нем не слышала.

— Имел полное право! У нас здесь военный флот, а не выборная демократия, — отчего-то разозлилась капитан «Гадеса».

— Разумеется. Адмирал никогда не размазывал ответственность. Решение было его.

— Мы полностью разделяем его беспокойство по поводу того, что одна из семей набрала слишком много власти в сенате и напрямую влияет на политику Рима. В частности, проталкивает решения, прямо ведущие к войне, — твердо сказала Метелла, пригвоздив Квинта взглядом к стене. Электре показалось, что она слышит хруст костей. — Подобный перевес ставит наши права и свободы под угрозу. Этого довольно.

Аэций покивал, вид у него был расстроенный. Электра невольно задумалась. Вице-адмирал был уже в преклонных даже для римлянина годах. Как он относился к дерзкому юнцу, обскакавшему его на пути к командованию флотом? Досадовал? Понимал границы своих возможностей, не рвался к первому месту и растил себе преемника? Не уходит теперь в отставку, потому что Люций-то как раз ограничений своих не понимает и знать о них не желает?

— Если вы, Электра, знаете что-то еще о планах, подозрениях или скрытых резервах вашего жениха, прошу вас, поделитесь с нами этими сведениями. Мы готовы и хотим помочь вам, хотя бы потому, что вы с ним близки. А сенат уже потребовал вас выдать. Их, как легко понять, беспокоит то, что Люций Аурелий воспользовался лазейкой в законе и возложил на вас флот в качестве горестной поклажи.

Флотские сидели за круглым столом, следя за каждым ее движением, выжидая. Будто пытаясь понять, кто она, что она. Их тоже беспокоит, поняла Электра. Им тоже страшно. И этой блестящей женщине, и безопаснику, и даже вице-адмиралу.

Она потерла пальцем какую-то отметину на гладком пластике стола. След не оттирался — чертов стол во время заседаний царапали острым краем кольца, или еще чем-то твердым. «Обстановка во флоте напряженная».

— Выдать? Разве я преступница? Они же не могут обвинять меня в том, что Люций назначил меня хранительницей флота.