Римские фантазии

- Синьорина Анджелина, это вы? - спросил мистер Каппа.

- Нет, - отчетливо произнес чей-то баритон.

- Чудеса! - воскликнул муж женщины-медиума. - Даже столик не нужен. Духи сами говорят!

- Ты гарибальдиец? - спросила медиум.

- Я личный секретарь сенатора Алессандро Мандзони, - ответил баритон.

- Бессмертного создателя "Обрученных"! - воскликнул мистер Каппа, уронив от волнения пепел на свой жилет.

- Чудеса! - повторил муж женщины-медиума. - Оказывается, он был сенатором!

- Его превосходительство, - продолжал голос, - поручил мне передать вам, что эти изложения написал он сам, собственноручно, чтобы помочь племяннику своей жены, который был не в ладах с учителем литературы.

- Выходит, - поспешил заключить мистер Каппа с присущей ему остротой мышления, - тайная тетрадь, которую гарибальдиец подарил бабушке синьорины Анджелины и которая сейчас находится у синьорины Де Паолоттис, это не что иное, как бесценный автограф великого Мандзони?

- Ничего подобного, - ответил личный секретарь, - это лишь простая копия. Его превосходительство велел племяннику жены сделать двенадцать экземпляров изложений, а сам оригинал сжечь. Племянник подарил двенадцать копий своим лучшим друзьям, каждый из которых согласно воле дона Алессандро Мандзони сделал еще двенадцать копий. И так далее...

- Чудеса! - опять воскликнул муж женщины-медиума. - Выходит, этот синьор Мандзони изобрел непрерывную цепочку.

Мистер Каппа погрузился в долгое размышление и наконец обратился к духу:

- Если я не ошибаюсь, то сейчас в Италии должно быть по меньшей мере шестьдесят две тысячи восемьсот двадцать девять копий знаменитой тетради?

- Совершенно точно, - подтвердил дух. - Но все это должно остаться тайной. Ни слова школьному начальству и журналистам! Таково повеление Алессандро Мандзони. Договорились? Чао!

Мистер Каппа бессильно опустился на пол. Техническая сторона дела выяснена. Но факты оказались куда более серьезными, чем это следовало из анонимного письма, и затрагивали интересы куда более важных лиц, чем скромная ученица Де Паолоттис. В душе мистера Каппа шла смертельная борьба двух противоположных начал: чувства профессионального долга перед клиентом, который платит ему, и чувства уважения к пожеланию великого писателя, который требовал хранить гробовое молчание, От столь тяжелых переживаний у него закружилась голова и начались такие боли, что даже буйвол обезумел бы от них. Тогда он принял две таблетки аспирина, и головная боль прошла.

Он расплатился с женщиной-медиумом, полетел в Бергамо и женился на Роберте, отвез ее на личном свадебном самолете в Рим и примчался в свою контору за три минуты до назначенной заранее встречи с синьором Феррини. В течение ста восьмидесяти секунд ожидания мистер Каппа непрестанно задавал себе один и тот же вопрос: "Что же я теперь скажу ему?"

Минуту спустя в дверь постучали... Но вошел не синьор Феррини, а посыльный. Он принес письмо от учителя. В письме говорилось: "Глубокоуважаемый мистер Каппа, орошу вас прекратить расследование. Ученица Де Паолоттис в порыве благородства чистосердечно призналась мне в невинном обмане. Но я не смог наказать ее, потому что накануне ночью мне явился во сне Джузеппе Гарибальди и сурово сказал: "Как ты можешь требовать, чтобы обыкновенный ученик в нескольких строках рассказал обо всем том, о чем великий писатель смог рассказать лишь на многих страницах?" По-моему, Герой двух континентов был, как всегда, прав. Аванс, так и быть, оставьте себе. Ваш покорный слуга Гвидоберто Феррини".

РОЗА И ХЛЫСТ

Синьор Мамбретти, владелец фабрики запчастей для штопоров, о котором мы уже не раз говорили, купил себе сад со множеством фруктовых деревьев. Садовником он взял к себе Фортунино.

- Что за дурацкое имя дал тебе отец? - спросил синьор Мамбретти, едва услышал, как его зовут.

- В честь маэстро Верди, синьор.

- Но Верди, кажется, звали Джузеппе?

- Джузеппе - это точно. А второе его имя было Фортунино. И третье Франческо.

- Ну, ладно, ладно, - сказал синьор Мамбретти. - Лучше поговорим о грушах. Завтра у меня обедают синьор Мамбрини и синьор Мамбрилло, и я хочу угостить их плодами из моего сада. Так что подай к столу вазу с самыми красивыми грушами.

Фортунино побледнел:

- Синьор, но сейчас еще нет никаких груш!

Мамбретти посмотрел на него с удивлением.

- Но как же так? - сказал он. - Грушевое дерево, по-моему, крепкое, здоровое...

- Это верно. Я хорошо ухаживал за ним - подкормка, инсектициды, окучивание и так далее. По всем правилам.

- Молодчина! Тогда что же это дерево делает в моем саду? Надо отколотить его как следует палкой. Пробовал? А двойку ему поставил в регистрационном журнале?

- В каком журнале, синьор?

- Значит, у тебя даже нет журнала? А еще говоришь - по всем правилам! Дорогой Фортунино, с растениями надо быть строгим. Дисциплина и порядок прежде всего! Вот смотри!

Синьор Мамбретти взял палку, спрятал ее за спиной и направился к грушевому дереву, которое, если б могло, наверное, запело бы: "Слышу шаги Командора..."