Римские императоры. Биографический справочник правителей римской империи 31 г. до н. э. — 476 г. н. э

Тем не менее военные способности Веспасиана несомненны: легионеры салютовали своему императору-победителю не менее двадцати раз. Он не согласился, подобно Вителлию, датировать свое восшествие на престол днем признания себя императором со стороны сената, а отсчитывал свое царствование с 1 июля, когда первые легионы принесли ему присягу. Очевидно, то был урок сенаторам, напоминание о том, что не они, а легионеры привели его к власти. Однако он прилежно посещал их заседания и добросовестно советовался с ними, но не проявлял ни малейшего желания предоставить им свободу действий. Напротив, в отличие от неискренних псевдореспубликанских словоизлияний Августа, он откровенно продолжил политику Клавдия — политику укрепления центральной императорской власти. В 73–74 гг., подобно последнему, он возродил цензуру, заняв пост цензора, и использовал ее для того, чтобы установить официальный контроль за членами сената. Итогом его деятельности стало государство, менее ориентированное на столицу и знать, с более развитым самоуправлением и возросшей значимостью Италии в целом. Кроме того, увеличилось количество провинций.

Хотя Италия по-прежнему доминировала в правительственной администрации, провинции, получившие права гражданства и так называемые «Латинские права», быстро приобрели определенное влияние. Веспасиан хорошо знал их проблемы и обладал поистине императорской широтой мышления. Благодаря его реформам римская история все больше становилась не историей дворцов, а историей огромного цивилизованного сообщества народов.

Веспасиану пришлось проявить изрядную финансовую предусмотрительность, ибо он унаследовал Империю, опустошенную гражданской войной. Это означало, что необходимо было быстро увеличить запасы денежных средств любыми мыслимыми путями. Чрезмерные притеснения никоим образом не являлись его целью; например, он следил, чтобы поборы с провинций не были разорительными. Однако ему пришлось резко увеличить общие налоги и жестко и бдительно пресекать попытки уклонения от уплаты оных. Многие из таких мер были неслыханны для Рима, и повсюду распространились бесчисленные шутки, приписывавшие ему умственное убожество. Но эти булавочные уколы не трогали Веспасиана, поскольку он знал, когда следовало остановиться. Построив Храм Мира, Веспасиан приступил к возведению Колизея и выделил отнюдь не скудные средства на создание греческой и латинской библиотек.

Хотя Веспасиан оставлял себе время для ежедневной прогулки на колеснице и сиесты (которую проводил в компании любовницы), работал он весьма напряженно. С рассветом он приступал к чтению пришедших писем. Одеваясь и обуваясь, он принимал друзей и советовался с ними. Значительную часть дня он посвящал своим судейским обязанностям. Даже на смертном одре он с трудом попытался встать на ноги, заметив при этом: «Император должен умереть стоя». Кроме того, исполнение этим владельцем императорского престола своих обязанностей выражалось и в широкой личной доступности, которая отнимала много времени. В любимой резиденции Веспасиана в Саллюстиевых садах меры безопасности были значительно ослаблены. Он постоянно подчеркивал свое относительно скромное происхождение, и эта его черта нашла отражение даже в статуях и бюстах, создававшихся скульпторами большого дарования и проницательности.

Несмотря на непрестанные труды, Веспасиан нуждался в помощниках; хотя первым советником оставался Муциан, император все больше полагался на своего старшего сына Тита. Более того, было совершенно ясно, что именно Тит, занимавший посты префекта претория и консула, взойдет на престол следующим, поскольку в начале царствования Веспасиан (как и его менее удачливый предшественник Вителлий) открыто объявил об основании новой династии — династии Флавиев, о чем свидетельствуют надписи на монетах. Однако консерваторы решительно возражали против этого неприкрытого стремления передавать высшую власть по наследству, словно личную собственность — тем более что речь шла о семье, лишенной престижа дома Юлиев и Клавдиев. Своим упорством в этом вопросе Веспасиан вызвал по отношению к себе немалую враждебность.