Римские каникулы

– Не знаю, – Римма уклончиво пожала плечами и отвела взгляд от оживленно жестикулирующих приятелей Марио, то и дело касавшихся друг друга плечами или локтями. – Просто вдруг пришла в голову мысль, вот и решила спросить.

– Вообще-то мне поначалу тоже казалось, что у половины здешних мужиков что-то не то с ориентацией, – проследив, куда она смотрит, усмехнулась Светлана. – Не переживай. Они просто так выглядят. А может, мы просто к таким не привыкли. На самом деле, на Западе совсем не так много геев и лесбиянок, как может показаться по кино и сериалам. Просто это модная тема – вот и всё. Хотя и на однополые отношения, и на бисексуальность здесь действительно смотрят гораздо проще, без русской косности и ханжества.

Римма вежливо покивала в ответ, решив не развивать тему, но подумала о том, что чрезмерная фамильярность собравшихся здесь мужчин ей все равно не нравится. Пусть даже они не чистые геи, а бисексуалы – все равно ее как-то совсем не прельщала возможность связать свою жизнь с человеком, который одинаково легко может лечь в постель как с женщиной, так и с мужчиной. Наверное, в глубине души она тоже косная ханжа…

Когда показ подошел к концу, и они втроем отправились в разрекламированный Марио ресторан, Римма почувствовала себя так, словно сегодня утром забыла на вилле Светланы розовые очки. Без них мир казался другим: контрастным и прозаичным. Слишком ярким, слишком мельтешаще-цветным. Хотелось крепко прищуриться, чтобы вся эта избыточная нарочитость не била в глаза. Даже Марио, со всей своей галантностью и остроумием, сегодня выглядел совсем не таким обворожительным светским львом, каким запомнился Римме на празднике. Он полновластно царил за столом: по делу распоряжался, рекомендовал блюда и вина, вел беседу, непринужденно шутил, вновь уделяя Римме много внимания. Поминутно упоминая прошедший показ, рассказывал о себе, о своем бизнесе, явно красуясь перед московской гостьей и намекая на свою финансовую состоятельность, – как будто она была дурой и сама еще этого не поняла. Но когда официант принес счет в белой кожаной папке, прервался на полуслове и с головой углубился в чтение. За столом повисла длинная-предлинная пауза. Римма попыталась было заполнить ее какими-то репликами, но Марио явно не слушал, сосредоточившись на изучении счета. Он подозвал официанта и принялся что-то методично уточнять, то переспрашивая, то согласно кивая. Светлана спокойно ждала, пока он расплатится, а Римме вдруг стало ужасно неловко. Захотелось сделать какой-нибудь нелепый жест: то ли демонстративно отвернуться к окну, то ли вытащить из сумочки собственный кошелек… Никто из ее знакомых в Москве не стал бы себя так вести, особенно, когда за столом дамы. Наконец, все досконально проверив, Марио коротко улыбнулся, глядя поверх меню куда-то сквозь официанта, расплатился и оставил хорошие чаевые. Для него в этой маленькой сценке явно не было ничего необычного. А у Риммы отчего-то еще больше испортилось настроение.

Шагая между Светланой и Марио мимо переливающихся огнями витрин, она невесело размышляла о том, что различия в воспитании, во взглядах на жизнь и даже в незначительных житейских привычках при длительном общении с итальянцами могут стать причиной недоразумений, а то и самых настоящих конфликтов. Вот как с Ромоло у нее получилось… Хотя нет. Там дело было совсем не в бытовых мелочах. Непостоянство в любви – проблема старая, как мир, и общая для всех культур.

Как и планировали, после обеда отправились прогуляться по магазинам. Простодушно поддавшись всемогущей магии брендов, пропитавшей, казалось, сам воздух Милана, Римма все-таки решила купить себе новую сумку. Устоять было решительно невозможно: соблазнительные вещицы призывно смотрели на нее со всех сторон. На протяжении многих десятков метров, пока они неспешно шагали по виа Корсо Венеция, слева разворачивалась непрерывная лента безупречно оформленных витрин, так и манящих к себе элегантными моделями. У одной из таких витрин Римма остановилась. За безупречно чистым стеклом высилась огромная ступенчатая пирамида из горного хрусталя. На центральной грани пристроилась кожаная сумочка цвета жженого сахара с блестящими полуовалами широких металлических ручек. Сумочка, как это нередко случается с женщинами, с первого взгляда запала в душу, прям все сжалось внутри, настолько захотелось ее иметь.