Римские легионы. Самая полная иллюстрированная энциклопедия

Гордость добытой на войне славой звучит и в посвятительной надписи Луция Апрония Цезиана, который был наместником Африки в 18–21 гг. н. э. По возвращении на родину он воздвиг трофей на горе Эрикс в Сицилии, посвятив его богине Венере Эрицинской. В надписи, начертанной на трофее, прославляются его военные свершения. В честь блестяще завершенной войны с маврами и победы над африканским племенем гетулов он, называя себя полководцем (belli dux) и сыном полководца, победителем в честном бою, посвящает богине статуи отца и императора свой счастливый меч и другое оружие и подчеркивает: «Сколь великая явлена доблесть! Меч, обагренный вражеской кровью, затупился от нанесенных ударов, и дополняет трофей копье, которое разило обращенных в бегство варваров дикого вида» (ILS 939). Примечательно, что в данном случае победоносный римский военачальник связывает свои свершения с именем императора.

Римляне продолжали восхищаться военными успехами и доблестями полководцев. Но так или иначе, уже в правление Августа большинство наместников находились под контролем императора и их возможности проявлять инициативу были ограниченны.

Разумеется, на протяжении императорского времени римская «большая стратегия» не оставалась неизменной, и в зависимости от конкретных исторических условий и склонностей отдельных императоров менялась. В предельно обобщенном виде в этом развитии можно выделить три основных этапа[19].

1. Время правления первой императорской династии Юлиев-Клавдиев. Для этого этапа характерны явные гегемонистские устремления Рима. Достаточно сказать, что за свое долгое правление (30 г. до н. э. – 14 г. н. э.) Август почти удвоил владения Римской державы, присоединив к ней в результате завоеваний Египет, ряд областей в Испании, альпийские области Рецию и Норик, Паннонию и Мёзию на Балканах, германские земли по Рейну; Иудея и Галатия вошли в состав Империи мирным путем. Некоторые войны начинались в силу политических и династических причин, другие преследовали и военно-стратегические цели, в частности, обеспечение безопасности коммуникаций в Альпах и на Балканском полуострове. При Калигуле и Клавдии к владениям Империи были присоединены Мавритания и Британия. Для контроля соседних территорий использовалась система клиентских государств, зависимых от Рима.

2. Последняя четверть I в. – начало III в. н. э. В это время можно говорить о переходе к более оборонительной модели, осуществлявшейся по достаточно четко обозначенным рубежам. Римские войска оседают на границах, отделяющих Империю от варварского мира; области, находившиеся под дипломатическим контролем, постепенно подчиняются прямому римскому управлению. Но это была активная оборона, предполагавшая не только создание в варварских землях дорог и аванпостов, но и нанесение мощных превентивных и карательных ударов, а также покорение новых областей, откуда могла исходить потенциальная угроза римским интересам и престижу, как это было в случае завоеваний в Дакии и в Месопотамии, осуществленных императором Траяном. Эта стратегия может быть определена как «преграждающая».

3. Период с конца III в., когда после почти 50-летнего кризиса и развала Империя благодаря в первую очередь усилиям императора Диоклетиана смогла восстановить прежнюю целостность и внутреннюю стабильность. Этот период характеризуется переходом к эшелонированной («глубинной») обороне и использованием мобильных сил для реакции на угрозы, возникавшие на разных участках границы. Основные боевые единицы фактически не перемещаются.

Теоретическая схема римской пограничной оборонительной линии

Говоря о римской стратегии, не следует рассматривать это понятие в его современном содержании – как целенаправленно вырабатываемую доктрину, учитывающую геополитические, экономические и военные факторы. Нельзя забывать, что римляне часто не имели достаточной информации и географических знаний об окружающих Империю странах и, кроме того, в высокомерно-самоуверенном сознании собственного военного превосходства не видели нужды в долгосрочном стратегическом планировании, основанном на всесторонней оценке потенциальных угроз и возможных театров военных действий. Можно сказать, что римляне мыслили скорее в категориях политической, а не физической географии, считая главной своей целью не поглощение соседних территорий, но поддержание имперского величия. Римляне никогда не вели войн ради простого захвата территории, но против царей и народов, городов, этнополитических образований.

Можно выделить несколько типов войн, которые велись римлянами в эпоху Империи[20].

1. Завоевательные войны, включавшие нападение на независимый народ или государства, которые в случае победы римлян иногда превращались в провинции Империи, а иногда в зависимое клиентское царство или римского «союзника». В таких войнах исход обычно определялся разгромом неприятельской армии в одном или нескольких генеральных сражениях либо же захватом наиболее важных центров противника, имевших политическое и религиозное значение.