Римские рассказы

Кончилось все тем, что его, конечно, не пустили да еще денег дали впридачу. После этого подхожу я к стойке.

- Давайте, - говорю, - канистры-то.

А хозяин мне:

- Ты уж извини, Неудачник, пусть эти канистры снесет он - он же гораздо несчастнее тебя... Каждому понемногу - человеку подмога.

В общем, не прошло и минуты, как тот утер слезы, ухватил своей единственной рукой ящик с канистрами, подбросил его на плечо и, прихрамывая, бодро-весело вышел из бара. А я остался с пустыми руками. Да еще эти спортсмены стоят вокруг меня, издеваются - мол, конкурент у тебя появился, гляди в оба, не то он выживет тебя отсюда.

Они, конечно, шутили, а вышло-то все именно так, как они предсказывали. Эта каналья Беттолино * (его так прозвали за то, что он любил выпить и все вечера просиживал в трактире) знай дубасит себя по голове, по всякому поводу горькими слезами заливается. И до того доплакался - дескать, убогий я, однорукий, одноглазый, хромой, - что сумел вскоре перехватить у меня большую часть работы. Вхожу я, бывало, в магазин, чтобы отнести, как всегда, покупку или выполнить очередное поручение, а мне говорят:

* Беттола - трактир (итал.).

- Мы уже договорились с Беттолино... Ты уж потерпи... он нуждается больше тебя... А ты приходи в другой раз.

Так продолжалось больше месяца. Только, бывало, и слышу:

- Беттолино нуждается больше тебя... Ты уж потерпи.

Ладно, я терпел, но знал, что долго так продолжаться

не может. Беттолино плакал, бил себя по голове, твердил, что утопится в Тибре, а сам процветал. Мне же снова не везло, как прежде, да что там хуже прежнего!

Терпению моему пришел конец после одного разговора с хозяином пекарни. Я обращаюсь к нему с просьбой, нет ли какой работы, а он мне заявляет:

- Послушай, Неудачник, мне кажется, ты немного зарвался. Ты же молодой, здоровый парень, полный сил, почему бы тебе не поискать нормальной работы! Ну, я понимаю - Беттолино. У него нет руки, нет глаза, он хромой... Но у тебя ведь все на месте, почему ты не идешь работать?

Что мне было ему отвечать? Что у меня нет подбородка? Но не подбородком же работают. Я промолчал, но с того дня понял, что на нашей улице нам двоим места нет: или я, или он.

Как-то утром, вскоре после этого разговора, я вспомнил, что надо отнести одному клиенту ящик минеральной воды. Беттолино выполнил точно такое поручение накануне - значит, в этот день была моя очередь. Иду я в бар, подхожу прямо к кассе и говорю хозяину, что пришел за бутылками. Хозяин в это время что-то подсчитывал, поэтому ответил мне не сразу. Потом, не отрываясь от бумаг, крикнул приказчику:

- Дайте-ка ему эти бутылки.

А тот отвечает:

- Мы уже дали их Беттолино. Ты, Неудачник, опоздал, вот мы и отдали ему... думали, ты уже не придешь.

- Да ведь еще рано, - говорю я растерянно, а сам чувствую, что весь дрожу от злости.

- Ну, он пришел раньше тебя, что ж теперь делать.

- Давно он ушел? - спрашиваю.

- Нет, только что.

- Ладно, я ему покажу, - говорю и выбегаю из бара.

Надо думать, у меня от ярости физиономия перекосилась, потому что спортсмены, присутствовавшие при этом разговоре, гурьбой повалили за мной на улицу.

Действительно, Беттолино с ящиком бутылок на плече ковылял по тротуару в пятидесяти шагах от меня. Я догнал его, схватил за руку, которой он придерживал ящик, и, задыхаясь, крикнул:

- Давай бутылки. Сегодня моя очередь.

А он повернулся и спрашивает:

- Ты что, ошалел?

- Говорят тебе, отдавай бутылки!

- А кто ты такой, чтобы тут командовать?

- Если не отдашь ящик, я отобью у тебя охоту жить на белом свете. Тогда узнаешь, кто я такой.

- Это кто говорит?

- Я говорю.

С минуту мы с ним препирались, потом я толкнул его, ящик упал, бутылки разбились и минеральная вода разлилась по тротуару. Беттолино, хитрая бестия, видит - парни идут за нами следом, и давай вопить:

- Вы свидетели... Это он разбил бутылки... вы свидетели.

Тут я совсем потерял голову. В кармане у меня был небольшой ножик. Я вытащил его и бросился на Беттолино... Схватил его за грудь, размахиваю ножом, а сам кричу:

- Убирайся отсюда, понял? Убирайся!

При виде ножа поднялся крик. Кто-то схватил меня за руку и начал ее выворачивать - нож упал на землю. Какой-то мальчишка изловчился и подобрал его. А Беттолино прыгает с места на место и вопит:

- Он меня убить хочет, караул! Он меня убить хочет!

Потом этот подлый трус, видя, что меня держат и что он вне опасности, как ударит меня своей култышкой в лицо, будто камнем саданул. Я взвыл, вырвался и бросился на него. А он, даром что хромой, ловко юркнул в толпу и давай прятаться за спины людей. А сам все кричит, что его убить хотят.

Тут я совсем обезумел. Я был словно разъяренный бык. Однажды я видел такого: от него все разбегаются, а он мечется, бодает рожищами и все впустую...

Бросился я на Беттолино, он - от меня... Толпа то расступится, то опять сомкнется. И каждый раз ему удавалось как-то от меня ускользнуть. Наконец Ренато - самый сильный из парней - схватил меня за руки.

- Довольно, стой! - говорит.