Римские войны. Под знаком Марса

Могучая жизнестойкость римлян, их способность выстоять после любой катастрофы основывалась, помимо всего прочего, на единстве главных интересов знати и рядовых граждан. Эти интересы совпадали прежде всего в отношении к войнам. Конечно, господствовавшая в Риме аристократия получала на войне не только славу и почести, но и прямые выгоды в виде новых земель, рабов, военной добычи. Военный успех считался наиболее достойным источником нового богатства. При этом, однако, в Римской республике знать делилась выгодами завоеваний с народной массой – и делилась гораздо полнее, чем в каком бы то ни было другом государстве. Почетные награды за доблесть, доля в добыче и, главное, наделение землей на завоеванной территории – все это оправдывало в глазах простых римлян тяжелую и опасную военную службу, которой они посвящали лучшие годы своей жизни. Без такой заинтересованности всех сограждан римское общество не могло бы выдерживать того огромного военного напряжения, когда на протяжении долгих десятилетий примерно каждый пятый римлянин ежегодно призывался в войско.

Крестьянской основой римского государства объясняется также и особая прочность, отличающая завоевания римлян от завоеваний других народов. Те территории, которые римляне приобретали в качестве солдат копьем и мечом, они вторично завоевывали и закрепляли за собой в качестве крестьян-собственников плугом. Колонии, выводившиеся римлянами на вновь приобретенных землях, не превращались, как это было у греков, в независимые общины с собственными законами и гражданством, но оставались маленькой копией и частицей Рима. Римские колонисты жили по римским законам и обычаям и, привязываясь к новой земле, при защите своей собственности рассчитывали на мощь всего римского государства и сами преданно служили ему. Кроме того, значительную часть земель римляне отбирали у покоренных общин и делали ее «общественным полем», т. е. собственностью римского государства. Б'oльшую часть этого «общественного поля» занимали, конечно, богачи, у которых были рабы, скот, инвентарь, необходимые для обработки обширных владений. Но и малоимущие граждане имели право получить участок на государственной земле и рассматривали ее как общее достояние республики, а себя – как ее владельцев, если не в настоящем, то в будущем. Об этом своем праве римские крестьяне часто заявляли в полный голос, и – именно потому, что они составляли основу римской армии – им удавалось добиваться у правящей знати более справедливого распределения завоеванных земель. В конце республиканского периода, когда в армии получили возможность служить неимущие пролетарии, земельный надел, выделенный из «общественного поля», а то и отобранный у крупного собственника, сделался главной наградой за военную службу.

Прочность римской власти в завоеванных областях – сначала в Италии, а потом и в других странах Средиземноморья и Западной Европы – обеспечивали также те города, которые вступали в союз с Римом и в награду за верную службу получали такие же права, какими пользовались римские граждане. Такие города, становившиеся как бы частью самого Рима, назывались муниципиями (от латинского слова munus – «служба», «обязанность»). Они давали римскому государству отличных солдат и служили привлекательным примером для других римских союзников, которые понимали, что выгоднее получить от римлян гражданские права, чем пытаться избавиться от римской власти. Способность римлян поделиться правами и землей с теми, кто им верно служил, и единство граждан-землевладельцев, сплоченных общими интересами, были важнейшими основами величия Рима.

В Древнем Риме, как и в других городах-государствах античного мира, свободным полноправным собственником мог быть только гражданин. И только государство могло обеспечить ему свободу и права, защиту закона и достойное признание его способностей и заслуг. Взамен государство требовало от граждан неукоснительного исполнения обязанностей и долга (прежде всего воинского), принесения личных интересов в жертву общим. Для римлян, особенно во времена Ранней республики, государство и «общая польза» стояли на первом месте. В своей жизни римляне стремились руководствоваться правилом, которое выражено в словах поэта Луцилия (II в. до н. э.): «Сосредоточивать мысль всегда на пользе отчизны. После – на пользе родных, а потом уж на собственной пользе». Сама свобода для римских граждан заключалась в уважении к законам и установлениям предков, к сенату и магистратам, к воинской дисциплине. Отдельный гражданин как бы сливался с общиной и даже поглощался ею. Он боготворил отечество и не мыслил своего существования вне его. Показательно, что изгнание из отечества всегда считалось в Риме тягчайшим наказанием, сравнимым со смертной казнью. Такое единство гражданина и государства питало гордый римский патриотизм. Каждый из граждан могущество и славу государства считал своим личным достоянием, которое переходило к его потомкам.