Римские войны. Под знаком Марса

В другом месте греческий историк даже признался: «единственным виновником, душой всего, что претерпели и испытали обе стороны, римляне и карфагеняне, я почитаю Ганнибала... Столь велика и изумительна сила одного человека, одного ума».

Как только Ганнибал пришел к власти, он начал непосредственно готовиться к войне с Римом. Он хорошо знал и разделял планы своего отца, который после первой войны с римлянами пришел к твердому убеждению, что войну необходимо перенести в Италию. Там карфагенская армия могла рассчитывать на помощь от старинных врагов Рима – галлов, этрусков, самнитов и других. Но морской путь на Апеннинский полуостров был закрыт, так как римский флот после первой войны обладал на море бесспорным преимуществом. Попасть в Италию можно было только по суше. Главные условия для осуществления такого похода были уже подготовлены. В распоряжении Ганнибала имелась сильная армия, прошедшая отличную школу войны в Испании. За два десятилетия после поражения Карфаген накопил достаточные средства для ведения новой войны.

Оставалось только найти повод к войне и сделать так, чтобы карфагенское правительство решилось ее объявить. Для этого Ганнибал задумал напасть на город Сагунт, расположенный на южном берегу Пиренейского полуострова к западу от устья Ибера. Этот богатый торговый город был одной из древних греческих колоний и находился в союзе с Римом. Сагунтяне видели усиление пунийцев и догадывались о коварных планах Ганнибала. Направив своих послов в Рим, они просили оказать помощь против заклятого врага. Пока римский сенат обсуждал просьбу союзников и положение дел в Испании, Ганнибал осадил город. Когда известия об этом достигли Рима, мнения сенаторов разделились. Одни настаивали на том, чтобы немедленно начать войну на суше и на море. Другие предлагали отправить посольство в Испанию и потребовать у Ганнибала отвести свои войска от города, а если он откажется, обратиться к властям Карфагена с требованием выдать его как нарушителя договора. Второе мнение возобладало. Но Ганнибал отказался даже принять римских послов, и тем ничего не оставалось делать, как отправиться в Карфаген. Однако и там римляне ничего не добились, так как члены карфагенского сената были заранее настроены сторонниками Ганнибала против любых уступок Риму.

Между тем осада Сагунта продолжалась. Лишь отчаяние и ненависть к врагу поддерживали истощенные силы его защитников. Даже когда солдаты Ганнибала ворвались в город, сагунтяне не сложили оружие. Они запирались в домах, поджигали их и сгорали заживо вместе с женами и детьми, либо бросались на врага и бились до последнего дыхания. Город был взят и сметен с лица земли. Жители его были почти поголовно перебиты.

Путь на север в Италию открылся перед Ганнибалом. Огромная добыча, присланная в Карфаген из завоеванного Сагунта, окончательно склонила карфагенское правительство к разрыву с Римом. В самом Риме весть о страшной участи Сагунта вызвала великую скорбь и стыд за проявленную нерасторопность, но вместе с тем и гнев против вероломных пунийцев. Граждане в Народном собрании единодушно высказались за войну с Карфагеном. Чтобы объявить ее по всей справедливости, в Африку отправили еще одно посольство. Послам поручили спросить только одно: не по решению ли карфагенских властей Ганнибал осаждал Сагунт. Глава посольства Квинт Фабий, задав этот вопрос, не стал ничего возражать на уклончивые ответы пунийцев. Он подобрал полу своей тоги так, что в ней образовалась глубокая складка, и резко сказал: «Здесь я принес вам войну и мир; выбирайте, что вам больше подходит!» – «Выбирай сам!» – последовал ответ. Распустив тогу, Фабий воскликнул: «Я даю вам войну!» – «Принимаем!» – закричали в один голос пунийские старейшины.

Так в 218 г. до н. э. началась Вторая Пуническая война, называемая также Ганнибаловой.

Глава VI Ганнибал против Рима

После взятия Сагунта Ганнибал отправился на зимние квартиры в Новый Карфаген, чтобы завершить подготовку к походу в Италию. Он предоставил длительный отпуск испанцам, служившим в его войске. Отдых в родных местах, среди близких, полагал Ганнибал, укрепит их силы, а надежды на новую добычу воодушевят их перед трудным походом. Позаботился Ганнибал и об обеспечении своего тыла. Для этого он направил в Африку 15 тысяч воинов-испанцев, а в самой Испании оставил под командованием своего брата Гасдрубала 12-тысячное войско из солдат африканского происхождения. По замыслу Ганнибала, карфагеняне и испанцы как бы взаимно обменялись заложниками, скрепив таким образом верность друг другу. К тому же, иноземными наемниками всегда надежнее при необходимости подавлять восстания местных жителей.