Римские заметки

Что такое присутствие и помощь Пречистой Девы, Её защита и поддержка, действительно помогают понять и церковные песнопения, не только их слова, но и напевы. Мне вспоминается подмосковная деревня Кривцы, расположенная на дороге, что ведет в Рязань и далее на восток России, начало августа, раннее утро, маленькая белоснежная церковь на высоком пригорке, праздник в честь Одигитрии, или Путеводительницы… Это было лет тридцать тому назад. В самом начале семидесятых годов. Старичок священник, двадцать или тридцать старушек и я, студент Московского университета, все мы стоим на коленях, а лучи восходящего солнца, еще косые, свежие и чуть теплые, играют на серебряных окладах старых икон. Тонкою струйкой дым поднимается из кадила, и пахнет свежим хлебом – только что испеченными просфорами.

Мы собрались здесь, у Её иконы, задолго до начала обедни, чтобы просто всем вместе прочитать акафист с его бесконечно повторяющимися (словно звон колоколов над утреннею рекою) «радуйся» и помолиться. И чувствуется, что Она где-то тут, совсем рядом и вместе с нами.

«Радуйся, твердое веры утверждение.

Радуйся, светлое благодати познание.

Радуйся, звезды незаходимыя Мати.

Радуйся, заре таинственного дне»…

Другая, почти такая же, как в Sant Alessio, икона сохраняется совсем недалеко от Авентина, на Капитолийском холме в храме Santa Maria in ara coeli, и с неё тоже Пречистая Дева смотрит на нас вот уже полторы тысячи лет. К церкви этой на Капитолий ведет высокая и крутая лестница (сто двадцать четыре мраморные ступени), подниматься по которой ужасно трудно – это отличает её от той пологой, роскошной, легкой для подъема, ренессансной во всех смыслах этого слова лестнице, что в непосредственной близости от старой, построена самим Микеланджело и ведет на Piazza del Campidуglio – Капитолийcкую площадь, прямо к статуе Марка Аврелия.

Dum Capitolio scandet cum tacita virgine pontifex – «Пока будет восходить вместе с молчащею девой на Капитолий понтифик». И хотя в древности понтифики поднимались сюда по какой-то совсем другой, не дошедшей до нас даже на рисунках лесенке, эти слова из «Памятника» Горация невозможно не вспомнить, когда сам поднимаешься на Капитолий и сердце не выдерживает, ибо холм действительно очень высок.

Сверху весь город виден как на ладони: за Тибром – собор Святого Петра, замок Святого Ангела, больница Младенца Иисуса и огромные деревья на Яникуле, там, где в церкви Святого Онуфрия похоронен Торквато Тассо, а ближе, на этой стороне реки и просто в двух шагах от нас, – современный Августу сравнительно небольшой театр Марцелла, в подражание которому будет выстроен потом огромный Колизей, круглый храм Геркулеса, непонятно каким образом сохранившийся со II века до н. э., и остров на Тибре – isola Tiberina.

Не случайно, наверное, это место называется ara coeli, то есть жертвенником неба. Стоишь здесь, и кажется, будто смотришь на город откуда-то с края небес. Монахи–бенедиктинцы рассказывали в Средние века, что самому императору Августу, когда Сенат решил объявить его богом, именно здесь разверзлось небо и явилась Дева с Младенцем на руках – пораженный Август пал на землю, воспретил народу именовать себя богом и основал здесь жертвенник неба. Предание это, скорее всего, позднее, но факт фактом: некогда именно там, где теперь стоит эта базилика, находился языческий храм. Нельзя не вспомнить, что так бывало и на Руси, где тоже первые церкви нередко воздвигались на месте языческих капищ. Место близ Новгорода, где Волхов вытекает из озера Ильмень, называется Перынь. Когда-то там поклонялись Перуну, потом построили храм и устроили скит.

Знаменитый Пантеон, или храм всех богов, – это остаток Рима императорского, круглый храм Геркулеса или развалины на Piazza Argentina – республиканского, стоящая рядом с ним церковь Santa Maria in Cosmedin представляет Рим первых веков христианства, а первая книга истории Тита Ливия говорит нам о царском Риме. И везде вокруг видишь Рим – город эпохи первых семи царей, о котором рассказывает в первой книге своей истории ab Urbe condita, или «От основания Города», Тит Ливий, Рим республиканский, императорский, Рим времени Теодориха, средневековый и эпохи Возрождения, Рим Микеланджело и Рафаэля. И все это один город, в котором всё бесконечно тесно между собой связано, переплетено и соединено воедино. Рим христианский вырастает из Рима языческого, не противостоит ему, но продолжает его историю.

«Наблюдателю, – писал Гёте в своем «Путешествии в Италию», – сначала очень трудно разобраться, как Рим образуется из Рима, не только новый из древнего, но и различные эпохи античного и нового одна из другой». Сначала… Затем всё становится на свои места, но для этого необходимо всматриваться, вслушиваться, вживаться в биение сердца этого города – Рима, в котором всё всегда существует сегодня, а не когда-то. И кажется, что и Гёте путешествует с нами по Риму именно сегодня.