Римский орел

– По две. Минимум, – уверенно ответил старший кентурион. – Эти германцы два города остригли. А города здесь бога-атые!

– Отлично! – субпрефект заметно повеселел. – Пойду порадую парней!

– Порадуй, – кивнул старший кентурион. – Пусть узнают, каково с нашим Черепом служить! И учти: это не все еще. Мы еще на кораблях ихних чего-нибудь возьмем, уж не сомневайся!

Постскриптум

Братья Ингенсы, старший и младший, сидели на корточках в штабной палатке перед двумя кучами наиболее ценных трофеев.

Старший по очереди извлекал из одной кучи предметы, взвешивал их безменом и сообщал вес и описание изделия младшему, Луцию. Тот фиксировал сказанное на восковой табличке.

– Чаша золотая, инкрустированная каменьями, с двумя Амурами, – строго произнес Гай Ингенс, извлекая из общей кучи золотой кратер с инкрустацией и двумя Амурами вместо ручек. – Тянет на четверть фунта. Не записывай. Я это командиру отложу. Он такие любит, изысканные.

Из кратера под ноги Ингенсу вывалилась диковинная фигурка. Смешной человечек в ярких тряпках. Ингенс-старший ловко поймал его свободной рукой.

– Глянь-ка, – сказал он брату, Ингенсу-младшему. – Каков варварский божок.

– Смешной, – улыбнулся Луций Ингенс и пошутил: – Я его тоже записывать не буду. Ты его Трогусу подари. Он на него похож. Такой же длинноносый. Ну просто меньшой Трогусов братец.

– Точно. На-ка, подпиши его. – Гай сунул брату божка.

Острым стилом Луций нацарапал на спине божка: «Тевд Трогус-младший».

– Однако ж, какая кость мягкая, – заметил он. – Никогда такой не видал.

– У них, у варваров, все не как у людей. – Гай забрал уродца и сунул под ремень.

Снаружи раздался шум, потом в палатку заглянул охранник.

– Там с имения брус привезли, – сообщил он. – Тебя зовут, кентурион. Показать, где кресты ставить.

– Ага, я иду. – Гай Ингенс поднялся.

– Уродца без меня не отдавай! – предупредил Луций. – Я тоже хочу поглядеть, какая рожа станет у Тевда, когда он увидит это!

– Не отдам, – пообещал его брат, щелкнул длинноносого божка по желтой облупившейся макушке. – Впрямь чудная кость, – заметил он. – Ненашенская.

Он даже не догадывался, насколько верными были его слова.

Kонец второй книги