Римский орел. Орел-завоеватель

Часовой всмотрелся в темноту между зубцами стены и острием копья указал на колышущийся в ночи огонек. То был светильник, прикрепленный к задку ползущего по дороге возка. Щурясь от ветра, Макрон различил очертания бредущей следом колонны. Человек двести, не больше, решил он про себя.

— Мне дать сигнал выставить наружную стражу?

Макрон обернулся к легионеру:

— Что ты сказал?

— Мне дать сигнал выставить наружную стражу?

Макрон с удивлением воззрился на часового. Тот был очень молод. Как же его зовут? Кажется, Сирос. Да.

— Ты давно служишь?

— Нет. Всего год.

«Стало быть, только что из учебки», — подумал Макрон. Оно и видно: следует каждой буковке правил. Ничего, пообтешется, поднаберется опыта и научится различать, когда надо действовать по уставу, а когда по уму.

— Так зачем же нам ставить наружную стражу?

— Согласно караульному уложению при приближении к крепости неопознанного отряда надлежит усилить охрану ворот и прилегающих к ним участков стены.

Макрон поднял брови. Пункт устава был приведен слово в слово. Похоже, Сирос относился к учебе всерьез.

— И что же дальше?

— Командир?

— Дальше, спрашиваю тебя, что?

— Дежурный центурион, оценив обстановку, должен определить, следует ли объявить общую тревогу, — отчеканил солдат.

— Молодец, — улыбнулся Макрон.

Часовой с облегчением улыбнулся в ответ, но проверка не кончилась. Центурион снова повернулся к приближающейся колонне.

— А теперь скажи мне, насколько, по-твоему, грозную силу представляет собой этот сброд? Пугает ли он тебя, парень? Как по-твоему, способны эти две сотни бездельников пойти на штурм, взять приступом стены и перебить весь Второй легион? Что скажешь?

Часовой глянул на офицера и смущенно потупился:

— Не думаю.

— Это не ответ, — заявил Макрон, ущипнув паренька за плечо. — Думаю за тебя я. Отвечай, как положено отвечать командиру.

— Никак нет, командир.

— Вот и я полагаю, что нет.

— Виноват. Прошу прощения.

— Скажи-ка мне, Сирос, ты ведь был на разводе перед дежурством?

— Так точно, командир.

— И внимательно слушал все наставления?

— Так точно, командир.

— В таком случае ты не мог не запомнить моего сообщения о том, что в крепость должен прибыть отряд новобранцев на смену отслужившим свое ветеранам. Говорил я такое?

— Так точно, командир.

— А если я говорил, а ты запомнил, то чего же ради ты послал ко мне нарочного, да еще прямо в нужник? Сдернул, можно сказать, свое начальство с очка?

Под осуждающим взглядом центуриона караульный съежился:

— Прошу прощения, командир. Этого больше не повторится.

— Да уж постарайся, чтобы не повторилось. Или тебе придется до конца года торчать в караулах. А сейчас проследи, чтобы парни спустились к воротам. Я тут сам разберусь.

Пристыженный легионер отсалютовал и нырнул в караульную будку. Там загомонили, затем послышался топот: стража торопливо спускалась по лестнице. Центурион улыбнулся. Паренек зашустрил.

«Вот и прекрасно, — подумал Макрон, — на ошибках учатся. Именно так сопляки и делаются солдатами, а вся болтовня насчет прирожденных воинских качеств — собачья чушь».

Неожиданный порыв ветра чуть не сбил его с ног и затолкнул в опустевшую караулку. Живительное тепло, исходящее от жаровни, охватило озябшее тело, и Макрон удовлетворенно вздохнул. Согревшись, он отворил маленькое смотровое окошко и выглянул в ночь. Конвой неуклонно двигался к крепости, уже можно было разглядеть как повозку, так и бредущих за ней людей.

«Жалкий сброд, — презрительно усмехнулся Макрон, — ни воинской выправки, ни боевого духа».

Это было ясно хотя бы по тому, что ни один из уныло плетущихся новобранцев не встрепенулся при виде укрытия, они продолжали брести, как брели, и даже сыпанувший вдруг с неба косой крупный дождь не заставил их прибавить шагу. Макрон безнадежно покачал головой и приступил к соблюдению необходимых формальностей. Он распахнул ставни шире и, набрав в легкие воздуху, зычно выкрикнул:

— Стой! Кто идет?

Повозка остановилась. Человек, сидевший рядом с возницей, поднялся и прокричал:

— Подкрепление из Авентикума в сопровождении эскорта. Командир — Люций Батиак Бестия.

— Пароль?

— Еж. Позволят ли нам войти?

— Пароль принят. Входите.

Щелкнув кнутом, возница направил волов вверх по склону, а Макрон перешел к другому окну. Стража внизу сбилась в мокрую кучку.

— Открыть ворота! — крикнул сверху Макрон.

Один караульный сноровисто вытащил запорный штырь из засова, остальные ухватились за балку. Створки ворот с тяжелым скрипом разъехались, и повозка, уже добравшаяся до верхней точки подъема, вкатилась во двор. Бестия тут же спрыгнул с сиденья и заорал, размахивая толстой тростью:

— Живей, недоноски! Шевелитесь! Кому говорят! Неужели самим вам не хочется поскорей оказаться под крышей?