Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников

— А не доставляли ли вы себе хоть раз удовольствие, а девушке радость, обеспечить ее приданым, притом что она сама выберет себе мужа?

— Такого, насколько мне известно, еще не случалось. Но девушки меня обманывают. Что представляется мне моим выбором, часто бывает их выбором. Это они умеют очень ловко устраивать.

— Одна девица просила меня походатайствовать за нее.

— А что она хочет?

— Мария Альдонца мечтает выйти замуж за своего Николо.

— А как она попалась вам на глаза?

— Я увидел ее на поле всю в слезах. Поговорил с ней и узнал причину ее слез.

— Просьба моего гостя, да еще первая такого рода! Мария выйдет замуж за своего Николо.

— А попадет ли ее портрет тоже в этот ряд?

— Только если я обеспечу ее приданым.

— Но вы же это сделаете?

— Этого я не обещаю. Но… все зависит от Марии. Я не поступаюсь своими принципами.

— Как человек у вас чужой, я не смею вас упредить. Девушка меня глубоко тронула…

— Вы хотите обеспечить ее приданым?

— Если позволите…

— Ну хорошо! Но не ранее того, как я сам решу, что не выделю ей приданого. А теперь приглашаю вас отобедать.

Настало время послеобеденного отдыха. Ринальдо спал дольше маркиза. Когда Ринальдо вошел в комнату, там сидела Мария, позируя художнику, который писал ее портрет.

Маркиз повел гостя в другую комнату и сказал улыбаясь:

— Марию я обеспечу приданым, и Николо будет ее мужем.

Разговор перешел на другую тему. Они коснулись событий в Кальяри, и наконец-то Ринальдо узнал то, что его очень интересовало.

— По приказу из Франции, — сказал маркиз, — в Кальяри арестовано большое число недовольных корсиканцев и их друзей. Говорят о посягательстве на Корсику, о высадке отрядов под предводительством Ринальдини и тому подобное. Думаю, просто раздувают что-то пустяковое, быть может, из политических соображений.

— А разве Ринальдини еще жив?

— Так говорят.

— Он, стало быть, тоже арестован?

— Его не застали. И еще будто бы ускользнул какой-то князь, который, как говорят, был главой корсиканского союза.

— И арестованные все еще в Кальяри?

— Нет. Их передали в руки французского комиссара. Говорят, однако, что его корабль захватили. Но слухи какие-то неопределенные. Мне это неинтересно. А вот жив ли еще Ринальдини и не на этом ли он острове, об этом хотел бы я знать.

— Это и я хотел бы знать.

— А если он жив, так я охотно взглянул бы на него.

В комнату вошла Мария, поцеловала маркизу руку и попросила оставаться ее милостивым господином.

Вошел слуга и что-то доложил маркизу, который вышел с ним из комнаты.

— Это вас, — сказала Мария, — должна я конечно же благодарить!

— Себя саму, дитя мое, — ответил Ринальдо, — должна ты благодарить за приданое.

— Но не за то, что мне разрешили выйти замуж за Николо. Приданое я могла бы давно получить, но не Николо.

Ринальдо сунул ей в руку несколько золотых монет.

Мария спросила:

— Вы тоже хотите обеспечить меня приданым?

— Я ведь не богатый маркиз.

— Но вы мне изрядно дали!

— По крайней мере, бескорыстно.

— Господин маркиз думает иначе, чем вы. Я благодарю вас!

— Иди поздравь своего Николо!

— Вот уж он будет рад!

Она выскочила из комнаты. Маркиз вернулся. Извинившись, что оставил его одного, он сообщил:

— Только что прискакал посланец и привез мне письма, которые извещают меня о прибытии гостей, они прибудут сегодня вечером. Осмелюсь вас просить ожидать их вместе со мной. Приедут четыре дамы: тетя и три кузины. Оставшись один, я буду чувствовать себя среди четырех дам весьма одиноко. Я, стало быть, повторяю свою просьбу!

— Я остаюсь.

Ринальдо был представлен дамам как граф Марлиани. Все сидели в большом зале замка. Тетушка была весьма живая дама сорока лет, говорливая и очень веселая. Кузины маркиза, обе еще очень юные и тихие, держались скромно. Третья же была бойкая, остроумная и разговорчивая. С ней и беседовал Ринальдо. Маркиз шутил с тетушкой. Она поддразнивала его картинной галереей.

Беседа за столом велась достаточно оживленно. Все шутили, смеялись, а позже и пели. Маркиз и бойкая кузина Ориана взяли гитары. И запели попеременно:

Он:

Отдай мне венок,Подари мне цветы —
Со мной поутру
Танцевать будешь ты.

Она:

Оставь мне венокИ оставь мне цветы:
С другой поутру
Танцевать будешь ты.

Он:

Мне не заменит тебяНи одна.
Выйти на танец
Со мной ты должна.

Она:

Если я в танцеС тобой закружусь,
Вдруг опозоренной
Я окажусь?

Он:

Вечно тебяОбещаю любить!
В танце позволь лишь
Тебя закружить.

Она:

Ах, коли так,Я согласна пойти.
Вот и венок
Я согласна сплести.

Он:

Сердце отдай мнеС венком заодно.
Я не шучу —
Так решил я давно

Она:

Вот мое сердце,Венок и цветы.
Что же мне спорить,
Коль искренен ты?