Ринама Волокоса, или История Государства Лимонного

Вместе со всем ксегенским народом Ринама, затаив дыхание, следила за увлекательной политической интригой. Она накупила множество всевозможных газет и журналов. Ей не представляло большого труда разбираться в политических хитросплетениях, потому что гласность в Лимонии достигла своего апогея, и вся политика совершалась на глазах у народа и с его непосредственным участием. Это была неслыханная и невиданная человечеством демократия. Изумительный коммунистический царь, который повелевал половиной лунного мира, отдавал власть народу, чтобы в мире воцарилась не мнимая, а подлинная демократия. Ринама с интересом вглядывалась в борвёгачный социализм с миллионами человеческих лиц. Они оказались очень разными, самобытными и вдохновенно прекрасными — озарёнными великой идеей счастья для всех людей. Возвышенная женщина ощущала себя причастной к грандиозной миссии всеобщего благополучия и могущества. Эта высокая причастность наполняла жгучим счастьем всё женское существо, которое трепетало от гордости за себя, за народ, за страну, за весь лунный мир.

Новое лицо Лимонии вызывало симпатию и опасение у прагматического капитализма. Впрочем, за большинство социалистических стран он мог не волноваться, потому что они руками и ногами проголосовали за капиталистический уровень жизни. Но ещё оставалась огромная Лимония с привлекательным лицом Борвёгача, который был убеждённым коммунистом. В его лицо, как в зеркало, смотрелись самые разные люди из самых разных стран мира и видели в нём отражение своих надежд и чаяний. Для мировых капиталистов очень важно было скомпрометировать мировой социализм в лице нестандартного ксегенского вождя. Для этой цели они использовали простоватое и грубоватое лицо политического противника Борвёгача. В Борвёгаче Ицленю было противно всё: огромная популярность, огромная должность, огромная зарплата, огромная власть. Всё это больше подходило огромной фигуре самолюбивого выскочки, который не собирался упускать главный шанс своей жизни. Огромные материальные запросы Ицленя частично удовлетворили выросшие, как из-под земли, акимерзкие друзья; остальные огромные запросы помогло реализовать агрессивно-непослушное меньшинство. Передовики Переделки, которые почему-то назвали себя «демократами», как тяжёлой артиллерией, прикрываясь тяжёлым Ицленем, двинулись по пересечённой местности навстречу «демократическим» реформам, переворотам, деньгам, власти, войнам и терроризму.

23

Ох, как Ринама невзлюбила этих демократов! Они таили в себе прямую угрозу Переделке и её ценностям. Женщина во весь голос делилась своими опасениями с мужем, но он по горло погрузился в работу, и ему было не до Переделки. Генивея самозабвенно занималась ветеранами и Авбюлкой, и никакие демократы её не беспокоили. Не найдя понимания дома, Ринама убегала на улицу, где народ разбивался на два лагеря: один — за Борвёгача, другой — за Ицленя. Возбуждённая женщина бегала от группы к группе, но её никто не слушал. В бессильном отчаянии она возвращалась домой и строчила письма во все инстанции — от домоуправления до Кремля. В домоуправлении её письма выбрасывали в корзину, а в Кремле — читали. После тридцатого послания на стол Борвёгача легла выжимка из ринаминых писем.

Между ксегеном и его советником произошёл буквально следующий разговор:

Борвёгач: «Это информация о сегодняшних газетах?»

Советник: «Нет. Она — ниже. Это информация о письмах некой Ринамы Волокосы».

Борвёгач: «Гм, что-то не припомню. Кажется, имеет отношение к Яизе?»

Советник: «Нет, товарищ Борвёгач. Вы её не знаете. Эта наша домохозяйка из-под Совкмы».

Борвёгач: «Вы шутите? Вы что, без меня даже с домохозяйками не можете разобраться?»

Советник: «Но вы же сами призываете всех домохозяек управлять государством».

Борвёгач: «Неудачная шутка, товарищ советник. Вы разве уже не коммунист? И, пожалуйста, не передёргивайте».

Советник: «Простите, товарищ Борвёгач. Я убираю информацию Волокосы?»

Борвёгач: «Убирайте. Нет, постойте… Чем прославилась эта…»

Советник: «Ринама Волокоса».

Борвёгач: «Чем вас заинтересовала Ринама Волокоса?».

Советник: «Ею давно интересуются линтасские спецслужбы».

Борвёгач: «Да ну? Что же она такого натворила?»

Советник: «Да ничего особенного. Опередила гласность. Уж больно горяча — попала под аппаратуру».

Борвёгач: «Куда попала? А-а-а, понял… Это плохо. И что мы можем сделать?»

Советник: «Пока ничего. Да я, собственно, не вижу такой необходимости».

Борвёгач: «Тогда в чём дело?»

Советник: «Ринама Волокоса — ваша ярая сторонница. Она предупреждает вас о грядущем предательстве, которое угрожает Переделке».

Борвёгач: «Чепуха. Какое предательство? Паникёрша… провокация. Национальный вопрос — вот наша головная боль».

Советник: «Очень интересно аргументирует. Советую посмотреть».

Борвёгач: «Ну, хорошо. А теперь перейдём к обзору прессы».

Ринама об этом разговоре, разумеется, не подозревала; она продолжала переживать за Переделку и писать взволнованные письма. Толчком к очередному посланию служила газетная статья, уличная дискуссия и, особенно, телевизионная передача.