Ринама Волокоса, или История Государства Лимонного

Отцу судьбоносных реформ было не до советников. Он сам знал, что необходимо предпринять в крайне сжатые сроки. Основное внимание Борвёгач сосредоточил на подписании союзного договора — и Ринама была с ним стопроцентно согласна. Главный оппонент Борвёгача Ицлень тоже был уверен в своих действиях. Обласканный восхищёнными иностранцами, превозносимый демократическими соратниками, победитель, как никогда, был близок к цели всевластия. Над ним стоял только Борвёгач — и Ицлень был уверен, что ненадолго. Свою уверенность он черпал в демократических журналистах, которые, вслед за капиталистической прессой, клеймили «империю зла»; в товарищах по борьбе с Борвёгачем, которые вторили гангстерам пера; а также в катрибилпийских национал-сепаратистах, которые давно служили Ицленю образцом для подражания. Ничтоже сумняшеся в том, что в стране всё позволено, и ему — в первую очередь, демократический вождь прикидывал, как убрать последнее препятствие на славном пути к демократическому трону. Порывшись в своём сером веществе, убеждённый демократ извлёк из него три народные мудрости: «Победителей не судят», «Сила есть — ума не надо», «Кто успел — тот и съел» и принял их, как руководство к действию. Он наотрез отказался подписывать союзный договор, за спиной Борвёгача снюхался с президентами Ниакуры, Сурелобсии и Ханстазака, повязав их кровью уничтоженного государства.

Это были траурные дни в жизни Ринамы Волокосы. Она хотела покончить с собой, потому что выяснилось, что страну она любила больше, чем самоё себя. Лимонная Кассандра предсказала трагедию родного государства — и сбылись самые мрачные предчувствия и предсказания. Она не отрывала глаз от кроваво-голубого экрана, на котором взволнованный Борвёгач прощался со своей страной и со своей народной советницей. Но Ринама не умерла — её спас влюблённый и любимый супруг. Он силой оторвал от телевизора возлюбленную жену, взял за руку её и Авбюлку и повёл самых дорогих женщин к своим друзьям, в парк отдыха, в бассейн, в кино, в театр, в цирк, в музей, на футбол и в дельфинарий. От футболистов и дельфинов Ринама вернулась возрождённой к новой жизни. Жрес хотел выбросить оба телевизора, но Генивея категорически воспрепятствовала сумасбродному поступку зятя. Целый месяц утратившая дар Кассандра беззаботно порхала мимо телевизоров к очаровательной Авбюлке и дальше — к милым и уважительным ученикам, восхищённым Ринамой и цинафрийским языком. Загрузив покорных учащихся целым возом домашних заданий, строгая и справедливая преподавательница со всех ног бросалась исполнять свои материнские обязанности.

Когда Ринама готовила дочери манную кашу, из спальни её окликнул приятный мужской голос. Женщина знала, что мужа нет дома, — и очень удивилась. Она заглянула в комнату — там был только один мужчина — на экране телевизора. Точнее, не весь мужчина, а одна мужская голова; где находилось всё остальное — можно было только догадываться. Ринама прислушалась к словам телеведущего — он высмеивал Борвёгача и его Переделку. Растерянная женщина посмотрела на номер канала. Это был пятый телевизионный канал, который Борвёгач подарил Ицленю. Позиция ицленьского телевидения Ринаму нисколько не удивила; её ошарашила дьявольщина, которая с экрана обрушилась на голову несчастной женщины. Ей казалось, что диктор находится в спальной комнате и разговаривает с ней тет-а-тет. Более того, она готова была согласиться с его отношением к Борвёгачу и к Переделке. Ринама закрыла глаза — насмешливый голос электрическим током бил по мозгам. Схватив пульт управления, порченая женщина выключила дьявольщину, после чего потрясла головой, чтобы отогнать прочь дьявольское наваждение. До прихода Жреса она боялась включать телевизионный вертеп. Погрязший в атеизме супруг посмеялся над ринамиными страхами и взял с жены слово, что она незамедлительно посетит наполеоноподобного экстрасенса. После чего вся семья освежила мозги вечерней прогулкой и, удовлетворённая семейным счастьем, чинно и благородно отправилась почивать.