Ринг

Когда ничего не подозревавший юноша проходил мимо, мужчина выпрямился, нанес почтальону неожиданный удар в челюсть, подхватил за талию, аккуратно опустил на землю. Преступник вынул из сумки деньги, сунул вместе со снятыми перчатками в карман, оглянулся. Через минуту почтальон пришел в себя, через две он уже звонил по телефону, через десять оперативная группа была на месте преступления.

Исаков следил за экспертом НТО, который осматривал землю. Почтальон был здесь же, тихо переговаривался с Мягковым, который что-то записывал в блокнот. Затем, вырвав листок, он отдал его опустившему голову почтальону.

Исаков с Мягковым прошли подъезд, из которого выходил преступник, и оказались на улице.

— Теперь ты не сомневаешься, что преступник боксер? — спросил Исаков. — Сохранил своеобразную порядочность, отыскал среди почтальонов мужчину. Видно, на женщину рука все-таки не поднимается.

— Да, да. Где его искать?

Несколько секунд приятели стояли молча, смотрели на мелькавшие лица суетливых, куда-то спешивших москвичей. К ним подошел почтальон и прервал затянувшееся молчание.

— Вы просили меня не уходить.

— Да, да, — Мягков кивнул. — Идемте.

— Минуточку, — Исаков взял почтальона под руку, юноша вздрогнул, такая жесткая у этого человека была ладонь: — Покажите руки, — юноша не понял. Исаков осмотрел его ладони, провел по локтям, затем по коленям. — Нигде не болит?

— Нет. Здесь только, — юноша тронул челюсть.

— Странно, — Исаков вернулся во двор, попросил почтальона снять пиджак и рубашку.

Исаков обследовал его словно доктор, гладил локти и колени, внимательно осмотрел пиджак и заулыбался.

— Вы утверждаете, что упали? — спросил Исаков, когда юноша оделся.

— Да! Вы не верите? Даю честное слово, что...

— Стоп! Все в порядке, юноша, я вам верю. Верю каждому слову, — Исаков повернулся к Мягкову. — Игорь, договорись с товарищем, чтобы вечером он был в зале. И сумку захватил с собой.

Группа вернулась в управление. Виктор закрылся в кабинете, где начал официально допрашивать почтальона. Исаков перешел в кабинет Мягкова.

— Нет сомнения, почтальон говорит правду. Но почему, упав на асфальт, он даже не поцарапался, не ушибся? — Исаков сделал паузу, затем продолжал: — Ответ может быть лишь один. Как ни парадоксально, преступник, нокаутировав почтальона, поддержал его, уложил на асфальт аккуратно. Почему? Боялся, что парень, упав, может разбиться? Откуда такая мысль? Видимо, преступник узнал, что Федякин, ударившись головой, скончался. Где преступник мог узнать об этом? Только в спортзале. Я по дороге выяснил, что болтун Виктор сообщил об этом моему товарищу Валентину Пухову.

Мягков смотрел удивленно.

— Трепач Валька сболтнул кому-то.

— Кто-то передал еще кому-то, тот, в свою очередь, рассказал... — добавил Мягков.

— Ошибаешься, Игорь! — Исаков быстро расхаживал по кабинету. — Сколько преступник взял у Федякина? Шесть тысяч с лишним. А у почтальона? Триста сорок семь с копейками. Не сходится! Взяв крупный куш, преступник всегда стремится взять еще больше. Сегодняшним преступлением он хочет нам доказать, что мы далеко от него. Улавливаешь? Если бы сообщение о смерти Федякина поступило к преступнику через десятые руки, он бы затаился. Мои ребята спугнули его, уверен, что они с преступником говорили, он испугался, сегодняшним грабежом пытается сбить нас с толку.

Исаков не собирался выходить на ринг, бой со Смирновым был бы бессмысленным самоистязанием. Молодой, опытный и техничный, Смирнов в лучшие годы Исакова оказался бы серьезным противником. Помахивая чемоданчиком, который он взял с собой, чтобы никто не догадался о принятом решении, Исаков приехал в спортзал раньше обычного. Еще не начали работать «мухачи». Седов и Пухов встретили его у входа. Исаков усадил их в еще пустом буфете, с деланно строгим видом взял Пухова за лацкан пиджака.

— Валя, кому ты рассказывал, что инкассатор в больнице умер?

Пухов изобразил недоумение и обиду, возмущенный Седов тихо выругался. Через минуту Пухов, признавшись, что действительно рассказал о смерти инкассатора, назвал четыре фамилии.

— Я же хотел как лучше, — оправдывался он.

— Впервые твоя болтливость, кажется, принесла пользу,— успокоил его Исаков. Предупредив, чтобы приятели никуда не уходили, он вышел.

Необходимо побыть одному, сосредоточиться, выработать точный план действий. Сейчас ошибиться — значит упустить преступника, оставить его на свободе на неопределенное время. К своему стыду, Исаков не сумел вспомнить ни одного из названных Пуховым. Надо увидеть в лицо.

Он вернулся в зал.

— Вот что, Петр, — сказал решительно Седов, останавливая Исакова в коридоре и отводя в сторону. — Мы так решили, — он оттеснил пытавшегося вмешаться Пухова. — За троих мы ручаемся, и ты их не трогай. Настоящие ребята. — Расценив молчание Исакова как протест, Седов еще больше ссутулился, наклонив голову, зашептал: — Сказал — ручаюсь! Не марай ребят, Петр! Не позволю, слышишь?

— Спасибо, — Исаков отстранил жилистый кулак Седова.

Пухов, которому очень хотелось что-то сказать, топтался рядом, вдруг тронул Исакова за рукав и зашептал: