Ринг. Нокаут. Операция «Викинг»

— Я вам буду очень обязан, если вы передадите моему человеку записку… — Увидев саркастическую усмешку барона, закончил: — Можете отказаться. У вас, барон, отец и Лота, у меня в Москве жена и сын. Я их тоже хочу увидеть.

Шлоссер по описанию русского без труда узнал «полицая», сунул ему в карман сообщение и вернулся домой. Вечером самолет, надо собираться.

Старый Хельмут с юношеской резвостью бегал по комнатам и командовал несколькими солдатами, которые упаковывали вещи.

— Вы абсолютно правы, господин барон. Давно пора вернуться домой. Засиделись мы в этой дыре, — тараторил он, не спуская глаз с солдат, которые упаковывали очередной чемодан.

— Да, да, — пробормотал Шлоссер и несколько растерянно оглянулся.

Хельмут подскочил к солдату, вырвал у него фарфоровое блюдо и стал аккуратно его заворачивать.

— Бог мой, в этой стране даже летом плохая погода.

Шлоссер кивал, оглядывал уже нежилую квартиру, затем прошел в свой кабинет, взял портрет отца, подумал и снял со стены роденовского «Мыслителя».

Лота тоже прощалась с Таллинном. Она сидела у камина, небольшой чемодан стоял неподалеку.

Скорин взял кочергу, хотел разворошить угли. Сочетание огня и металла заставило Лоту вздрогнуть, отстраниться.

— Подвалы Маггиля… Даже не предполагала, что люди, особенно немцы, могут превратиться в зверей.

— Не немцы, а фашисты. Страх необходимо побороть, Лота. Иначе немцы никогда не выйдут из подвалов Маггиля.

— Что я могу, капитан?

— Помочь барону. Сейчас у него трудные дни.

Тяжелый «хорх» мерно урчал. Скорин сидел рядом с шофером, а гауптштурмфюрер Маггиль развалился на заднем сиденье. Оба они нервничали, хотя заботы у них были разные.

Маггиль думал о том, что по параллельной дороге идут два бронетранспортера, но в случае внезапного нападения бандитов охрана, конечно, не успеет. Еще гауптштурмфюрер, вспоминая события последних дней, пытался отгадать, где барон мог схитрить, какую преследовал цель, так легко отдавая службе безопасности столь лакомый кусок.

Стоило Лоте Фишбах вернуться в особняк, Москва сообщила об изменении места встречи русского разведчика с представителем Центра. В шифровке указали маленькую деревушку в семидесяти километрах от Таллинна. Берлин приказал представителя Центра захватить, русского разведчика — ликвидировать, инсценировав несчастный случай.

Маггиль был непревзойденным мастером по организации подобных операций. В успехе он не сомневался, все было продумано до мельчайших деталей. А полковник абвера Георг фон Шлоссер спасовал, убрался в Берлин. Маггиль всегда знал, что слюнявая интеллигенция не может серьезно работать. Нет, мозги у них варят неплохо, только слабохарактерность и сентиментальность в решающий момент обязательно скажутся. Шлоссер — кадровый разведчик — из-за девчонки уступил службе безопасности главный результат операции, плоды своего труда. Конечно, барон еще немного струсил: ехать без охраны семьдесят километров, для этого надо иметь мужской характер.

Скорин смотрел на серую пустынную дорогу, дремал и еле сдерживал нервную зевоту. Когда он боялся, его всегда начинало клонить ко сну. Умирать никогда не хочется, а особенно сейчас, в самом конце операции. От него уже ничего не зависит, остается лишь ждать. Теперь уже не долго, каких-нибудь пятнадцать — двадцать минут. Чтобы отвлечься, Скорин стал вспоминать последнюю встречу с Костей. Как передавал Косте на связь гестаповца Хоннимана. Им предстояло провести вместе серьезную операцию.

Скорин достал сигареты и закурил.

— Господин гауптштурмфюрер не разрешает курить в машине, — еле шевеля губами, сказал шофер.

Скорин не ответил и, опустив боковое стекло, стряхнул пепел за окно. Впереди с проселочной дороги на шоссе выехали два мотоциклиста-эсэсовца Они остановили машину и с почтением, адресованным больше к машине, чем к пассажирам, попросили предъявить документы. Скорин оглянулся, но Маггиль молчал, тогда разведчик протянул свое офицерское удостоверение. Сверив фотографию с оригиналом, эсэсовец сказал:

— Разрешение на выезд из Таллинна?

— Отойди с дороги, болван! — рявкнул Маггиль.

Скорин через открытую дверцу взглянул на разбитые кирзовые сапоги эсэсовца, выскочил и, петляя, бросился бежать по полю.

— Бей гада, Петро! — крикнул эсэсовец и дал по Скорину автоматную очередь. Скорин упал.

Услышав русскую речь, шофер, не ожидая команды, включил скорость, и тяжелая машина сбила стоящий на пути мотоцикл. Пули прошили боковое стекло, Маггиль сполз между сидений. Водитель свернул на проселочную дорогу и помчался на соединение с идущими по параллельному шоссе бронетранспортерами.

Ночью к особняку подкатила закрытая машина, и из нее вышел одетый в гестаповскую форму Костя. На ходу вкладывая в правую перчатку свинчатку, он решительно зашагал по центральной аллее сада. Одноногий фельдфебель вынырнул из темноты и преградил дорогу.

— Пароль.

— Срочная шифровка для господина гауптштурмфюрера, — не останавливаясь, сказал Костя.

— Ждите, я вызову… — но договорить фельдфебель не успел, Костя ударил его по голове и столкнул осевшее тело в кусты.