Ринг за колючей проволокой

На следующий день свежие батальоны провожали на фронт.

На перекличке, перед самой погрузкой в вагоны, не обнаружили ефрейтора Олесса, бывшего старосту Бухенвальда, Громилы, Трумпфа и Черного Изверга. Прихватив оружие, бандиты скрылись.

После освобождения зеленых и мобилизации их в армию в концлагере остались одни неблагонадежные: политические заключенные, военнопленные, партизаны и участники движения Сопротивления. Им прощения не было. Их ждала страшная участь: они были обречены на уничтожение. И в этом уже никто не сомневался. Подпольщикам, работавшим в канцелярии и имевшим связь с политическим отделом, удалось узнать о шифрованном секретном приказе, подписанном Гиммлером. В нем говорилось:

«Коменданту концентрационного лагеря Бухенвальд, штандартенфюреру Пистеру с получением сего приказа надлежит немедленно начать подготовку ликвидации концентрационного лагеря. Имеющихся в живых узников уничтожить, бараки спалить. Для этого конвойным частям из дивизии «Мертвая голова» передаются эскадрилья легких бомбардировщиков, танки с огнеметами и взвод подрывников…»

Гиммлеровский приказ ошеломил подпольщиков: жизнь оставшихся в концлагере заключенных, судьба шестидесяти тысяч человек практически уже предрешена! Кровавый приговор уже подписан! А узники еще наивно верили торжественному заявлению коменданта Бухенвальда, который сказал, что, «если в лагере будет соблюдаться порядок и дисциплина, он постарается без кровопролитий и репрессий официально передать всех заключенных командованию приближающейся войсковой союзнической армии, и те, в свою очередь, сами решат дальнейшую судьбу каждого».

Подпольный штаб русской военно-политической организации под руководством Ивана Ивановича Смирнова спешно разрабатывал варианты массового вооруженного восстания на случай, если эсэсовцы приступят к выполнению чудовищного гиммлеровского приказа. Военные специалисты, склонившись над самодельными картами и располагая данными разведки, решали очень сложную задачу. В лагере находилось около шестидесяти тысяч человек, и подавляющее большинство из них были люди немощные, истощенные физически до последней степени. А боевые подразделения подпольной армии не имеют ни достаточного вооружения, ни запасов боепитания, чтобы длительное время удерживать оборону. Положение обострялось еще и тем, что подпольный центр не знал главного: плана эсэсовцев. А предугадать, решить за врага никто не мог. Подпольщики знали о секретном приказе, знали, что Бухенвальд будет уничтожен. Знали, что уже идет подготовка к проведению чудовищного приказа в жизнь, но подпольный центр не знал главного: как, какими средствами будет проводиться в жизнь этот приказ. Заглянуть в сейф коменданта, проникнуть в штаб эсэсовской военной части «Мертвая голова» не могли даже отчаянные разведчики: эсэсовский штаб и кабинет коменданта находились под сильной вооруженной охраной. И военные специалисты подпольной организации мучительно размышляли: как будут нацисты приводить в исполнение людоедский план? Может быть, они готовятся организовать поголовный, массовый расстрел? Может быть, рассчитывают уничтожить людей сверху, налетом авиации и после интенсивной бомбежки добить остальных из пулеметов? А может быть, планируют покончить одним ударом: забросать с помощью самолетов концлагерь боевыми отравляющими веществами и тут же пустить в ход огнеметы и все сжечь?

Двадцать шестого марта в одном из отделений секретного блока патологии должно было состояться чрезвычайное заседание подпольного интернационального антифашистского центра.

Окна блока патологии выходили на центральную площадь, и это обстоятельство позволяло подпольщикам контролировать всех входивших в концлагерь через главные ворота. В случае опасности наблюдатели могли дать условный сигнал, и, пока эсэсовцы пройдут через площадь, антифашисты могут спокойно выйти с другой стороны.

Перед уходом на заседание Симаков собрал руководителей русской военно-политической организации.

– Штаб подпольной армии считает, что выступить надо немедленно, не давая возможности эсэсовцам подготовиться к уничтожению концлагеря, – доложил Иван Иванович. – Вчера было еще рано, а через одну-две недели будет слишком поздно. Судьба шестидесяти тысяч человек зависит от того, кто быстрее: мы или эсэсовцы.

Начальник политотдела подпольной армии Сергей Котов сообщил о проделанной комиссарами политико-воспитательной работе:

– Мы в любую минуту готовы к бою. Люди жаждут борьбы.

Все единодушно поддержали мнение военных специалистов. Ждать того часа, когда гитлеровцы приступят к уничтожению концлагеря, рискованно! Надо самим, с оружием в руках пробить дорогу к свободе!

А через несколько минут Николай Симаков и Степан Бакланов входили в блок патологии. В небольшом полутемном помещении, имевшем два выхода, собрались руководители подпольных организаций восемнадцати национальностей.

Первым взял слово Николай Симаков и от имени русской военно-политической организации поставил вопрос о немедленном вооруженном выступлении.