Ринго Старр

«Brandy»и « Waken Up»— наименее интересные номера Старра — Нильссона — постигла та же судьба, что и «Can't Fight Lightning». «How Long Can Disco On»,еще одно полусерьезное творение этого тандема, так и не была записана. Слабая пародия на саму себя, стилизованная под регги, она вошла в альбом «Flash Harry»1980 года, в котором Хэрри принял эстафету Ринго, пригласив для записи пластинки несколько весьма колоритных персонажей, в их числе был Леннон, Лауэлл Джордж из «Little Feat»и поэт Ван Дайк Парке, которого Нильссон пригласил и для аранжировки «Back Off Boogaloo»в 1981 году.

Результатом того, что Ринго постучал на тамтамах на «Heart of Mine»для альбома Боба Дилана «Shot of Love»,стало тесное сотрудничество первого с новым гитаристом «Rolling Stones»Роном Вудом. Плодом их совместной работы стала «Dead Giveaway»,которая не цепляла ухо ничем, кроме проигрышей на саксофоне и басовой партии в духе Эдди Кокрейна. Более ощутимый вклад внесли Стив Стиллз — последний из пяти продюсеров «Stop and Smell the Roses»и соавтор Майк Стерджис в «Nice Way»,которая, если не считать пения Старра, могла принадлежать, скажем, «Crosby, Stills and Nash».

Кроме короткой статьи в NMEо том, что Старр снова вернулся в студию, Англия, где теперь «царствовал» Адам Ант, больше ничем не выразила своего отношения к его неоднородному детищу. Не дошли до широкой аудитории и фильмы « Wrack My Brain»и «The Cooler»,психологическая драма, которая была показана на Каннском кинофестивале в 1982 году. Пол, который стал постепенно заполнять собой пустоту в душе Старра, возникшую после смерти Леннона, появлялся в разных обличьях на протяжении всего клипа, сюжет которого был позаимствован из комедии Монти Пайтона «Ripping Yarns»(«Разорванная пряжа») — Ринго выступал в нем в качестве заключенного в лагере военнопленных, охраняемых исключительно женщинами (одна из них — Линда Маккартни). За бесчисленные попытки сбежать его неизменно сажали в карцер; его рассудок постепенно помрачался, в то время как он испытывал противоречивые чувства по отношению к коменданту лагеря, которого сыграла, естественно, Барбара.

Для Уолтера Шенсона из Universal «The Cooler»оказался «неподходящим». Он считал, что фильм «слишком депрессивный и сюрреалистический. Мы хотим сохранить невинность «A Hard Day's Night».To, что главным героем фильма был Ринго, не имело никакого значения по сравнению с тем, что в нем снялся более «престижный» Маккартни, пускай он и «появлялся в кадре лишь время от времени».

«Wrack My Brain»был показан, и пластинка звучала в эфире нескольких американских телепередач — Good Morning America, The Johny Carson Showи т. д., с которыми продюсеры Старра вели переговоры, несмотря на то, что он «проявлял все меньший интерес к их записи и раскрутке».Тем временем по параллельному каналу Пит Бест со своим « The Complete Silver Beatles»спокойно вещал в передаче Whatever Became of…;возможно его «телеги» были не столь захватывающими, как у Ринго, который в пьяном виде выступал в The John Davidson Show.Перед многими подобными рутинными интервью вроде этого Старр принимал на грудь сверх меры, однако всегда пытался держать себя в руках. Он никогда еще не заходил так далеко, как теперь, когда он «напивался до беспамятства, и так было почти каждый вечер».

Его свита снисходительно наблюдала за ним из–за кулис, однако для операторов это было поистине фантастическим шоу, когда пьяный субъект, одутловатый и бледный, повторял вопросы ведущего и собственные ответы и шатался повсюду со своим «Полароидом». Манерность Старра достигла здесь воистину грандиозных масштабов — его голос то повышался почти до крика, то резко понижался до едва различимого шепота. Нужно было соединить два эпизода только что отснятой программы, когда Дэвидсон разбушевался и ушел и, как отметил раскаивающийся Ринго, «все стали упрашивать его вернуться, а я ушел к себе в артистическую и хлопнул еще пару стаканчиков коньячка».