Ринго Старр

21 октября 1985 года состоялось действо под названием «Carl Perkins and Friends: a Roccabilly Special», снятое по заказу Channel Four в Limehouse Studios в лондонских доках. Снятый материал составлял основу альбома «Homecoming», записанного ранее в том же году вместе с такими же «пенсионерами» — Джерри Ли Льюисом, Роем Орбисоном и Джонни Кэшем — в оборудованной по последнему слову техники Sun Studio в Мемфисе, где в 1955 году волшебник режиссерского пульта Сэм Филлипс открыл четырем деревенским парням дорогу в большое будущее. Предвосхищая творчество «Traveling Wilburys» Джорджа Харрисона, многие номера с «Homecoming» явились плодами совместной работы: вокальные партии всех вещей в куплетах были более–менее поровну распределены между четырьмя музыкантами, а припевы, разложенные на четыре голоса, исполнялись одновременно. Среди сессионных музыкантов на восьмиминутной композиции с этого альбома «Big Train (From Memphis)» был Дэйв Эдмундз, который в юности «заразился» рокабилли.

Пятидесятитрехлетний Карл, так же как и Джордж Харрисон, внес свою лепту в саундтрек к американскому подростковому фильму «Porky's Revenge» («Месть Порки»), спродюсированный Эдмундзом, и именно Эдмундз и его постоянная группа стали специальными гостями на «Rockabilly Special», а в роли самого главного «друга» выступил Харрисон. Ринго тоже был одним из тех, кому Карл послал «видеописьмо» вместе с конвертом для ответа. Чуть не подпрыгнув от радости, Старр зарезервировал места для персонала студии, для Хилари Джеррарда, Барбары (с камерой), Джейсона и Ли, чтобы они могли увидеть воочию, как Ринго стоит на одной сцене с кумиром своей юности. Пол Маккартни отклонил приглашение, зато остальные восторженные приглашенные — такие, как Эрик Клэптон и Розанн Кэш (дочь Джонни), двое музыкантов из «Stray Cats» и гитарист Эрл Стик, участвовавший в записи «Double Fantasy», — с удовольствием вписали свои имена в список гостей.

Оставшиеся двести пятьдесят билетов растащили теддибои, которые замерзали на улице в своих кричащих нарядах, пока их не запустили внутрь студии, где они могли достаточно близко наблюдать изрядно поседевшего Карла, ударяющего медиатором по струнам гитары, высекая из них классический рокабилли. Храня верность своему герою с конца пятидесятых, старые рокеры рванули к Перкинсу за автографами, не замечая находившихся там же экс–битлов. Да и какое имело для них значение, что голос Джорджа Харрисона звучал перед британской аудиторией впервые с 1966 года?

За сценой Ринго и Джордж обнялись перед улыбающимся персоналом студии, объединенные общим радостным настроением и возбуждением от осознания возложенной на них миссии. Это был «один из самых волшебных вечеров в моей жизни», как написал Старр Карлу после концерта. Пускай шоу прошло не так идеально, как могло пройти, но зато оно преисполнило радостью всех присутствовавших — все они были внутренне к этому готовы. Наиболее скучные моменты представления были благоразумно вырезаны Эдмундзом перед новогодней трансляцией.

После того как группа Дэйва и Карл немного разогрелась, первым из–за кулис вышел Ринго. Не обращая внимания на то, что кругом одни тедди, он вышел в темных очках, черной рубашке и розовом галстуке — как заправский джазовый барабанщик — и «зарядил» «Honey Don't», гораздо более энергично, чем на «Another Beatles Christmas Show» почти двадцатилетней давности. Когда отзвучал последний аккорд, Старр выдохнул:

«Черт возьми, давно это было».

Исполняя по очереди куплеты «Matchbox», ни Старр, ни Перкинс не опозорились перед терпеливыми теддибоями, которые, возможно, ожидали более традиционной интерпретации этого «боевика». Сейчас, в 1985 году, «Matchbox» продолжала свое триумфальное шествие через десятилетия; зрители были поражены, с каким восторгом Старр вернулся к выступлениям, даже когда он всего лишь бил в тамбурин, расположившись вместе с другими вокруг стула, на котором восседал Перкинс во время финального попурри, состоявшего из «Big Train», «Sure to Fall» и нескольких других хитов рокабилли.