Ринго Старр

Питу не разрешили петь, когда «The Beatles» впервые выступили на радиопередаче в Манчестере, но когда после эфира они собрались все вместе, Пита незаслуженно обругал отец Пола, заявив, что он все время старался привлечь к себе внимание. Маккартни–старший хотел, чтобы «The Beatles» избавились от Леннона, который имел дерзость называть его по имени и — он не раз предупреждал об этом Пола — оказывал на группу дурное влияние. Он, однако, понимал, что Джон и Пол были основной творческой силой коллектива, молодой Джордж особо не старался выделяться, но вот Пит всегда стоял особняком — его лицо отдельно печатали на обложке Mersey Beat и на афишах («Сегодня для вас поет Пит Бест!!!»), а когда Боб Вулер вызывал группу на бис — «…и снова Джон, Пол и…» — пауза —

«Пит!!!», рев возбужденной публики достигал своего апогея.

Все это, может быть, и не имело бы такого уж значения, если бы этот тихий барабанщик с мягким голосом не держался отдельно от остальной троицы, эдакий Тони Кертис среди Pilzenkopfs («шляпка гриба», так по–немецки называлась «фирменная» прическа битлов), не принимавший бензедрин и прелудин и настолько обожавший свою девушку из Marks and Spencer's, что даже и не помышлял о том, чтобы хоть раз ей изменить. Даже из шуточек Джона, Пола и Джорджа можно было понять, что Бест был для них слегка… ну, вы понимаете. Одним словом, он должен был уйти.

«Последним гвоздем в крышку его гроба» стало прослушивание, устроенное Parlophone

в одной из студий EMI на Эбби–роуд в Сент–Джонс Вуде.

Так как рок–н-ролльные барабанщики на концерте всегда имели тенденцию замедлять или ускорять темп в зависимости от своего настроения, на запись нередко приглашались ударники со стороны, как правило более техничные, чем штатный «метроном». В начале шестидесятых такого рода сессионными барабанщиками в Союзе музыкантов состояли Рон Боуден, ранее стучавший в «Kenny Ball Jazzman», Джимми Никол, Бобби Грэхэм, Клем Каттини из «The Tornados» и тридцатидвухлетний Энди Уайт из «The Vic Lewis Orchestra», которого Джордж Мартин пригласил — безо всякого пренебрежения к Питу Бесту (а потом и к Ринго, которого в тот раз не прослушивали) — на запись «Love Me Do», которую Маккартни и Леннон написали, чтобы выпустить в качестве дебютного сингла

«The Beatles».

Кое–кто вспоминал, что шеф Parlophone отрицал, что с игрой Пита Беста было что–либо не так, а через два года утверждал противоположное. У себя в Ливерпуле Пит котировался не ниже Джима Хатчинсона, которого Эпштейн тайно считал преемником Беста. Предшественники легендарного трио конца шестидесятых, «The Big Three» считались самой сильной командой Мерсисайда; свой статус группа подтверждала и вне сцены — один из них умудрился выпить весь месячный запас бесплатного пива в Star–Club за один вечер. По словам Хатчинсона, лишь большая вероятность конфликта и последующей драки с Ленноном удерживала его от того, чтобы «баллотироваться» на пост битла. На самом же деле он боялся жестоких шуточек со стороны Леннона, из–за которых группу в 1960 году покинул более ранимый Томми Мур.

И в самом деле, если он однажды отклонил предложение играть в «Johny Kidd and the Pirates»,

зачем Хатчинсону уходить из «The Big Three» и связываться с какими–то «The Beatles»? Тем не менее он согласился заменить Пита Беста, когда тот не смог играть на двух концертах «The Beatles»; их никак нельзя было перенести на период между его увольнением и двухчасовой репетицией Ринго перед его дебютом в качестве официального члена группы перед аудиторией в пятьсот человек на танцах в зале Садового общества в Биркенхэде, которые состоялись в субботу 18 августа 1962 года.

Эпштейн проявил чудеса корректности: он позвонил в Стормсвилль и сообщил Вайолет, что «The Beatles» ждут, когда у Ринго закончится сезон в Скегнессе, чтобы забрать его к себе. Тем не менее Сторм, отнюдь не обладавший такими качествами, обвинил ребят в том, что они украли у него барабанщика. Это, однако, не помешало ему на всех парах устремиться в Ливерпуль, чтобы найти ему замену. Взяв с собой мать, он поспешил в Хэйманс–грин, чтобы выразить свое почтение семейству Бестов. Не хотел бы Пит поиграть с «The Hurricanes»? Он мог бы начать уже сегодня. Нет, сказала Мона, он все еще слишком подавлен. Сезон у Батлина был в самом разгаре, так что группе пришлось в срочном порядке взять Энтони Эшдауна, актера, который решил сесть за барабаны ровно на одну неделю, пока Норман Макгэрри из «Johnny Sandon and the Searchers» — еще одного коллектива на стадии распада — не займет эту должность. Наконец–то пришло то время, когда барабанщики лезли из кожи вон, чтобы играть у Рори Сторма.