Ринго Старр

5. «Я счастлив оттого, что играю на барабанах, – и больше мне ничего не нужно»

Остальное, как говорится, уже история. За один только 1963 год «The Beatles» покорили Туманный Альбион; этот год ознаменовался верхними строчками хит–парадов, началом битломании и выступлением в «Royal Variety Show». К концу года семь синглов «The Beatles» попали в Тор 50 — включая те три из них, которые были записаны на более дорогостоящих долгоиграющих пластинках (ЕР) — и две долгоиграющие пластинки (LP) заняли две верхние позиции в чартах. Леннон и Маккартни отдали несколько «лишних» суперхитов Силле Блэк и «Billy J. and the Fourmost», а их банковский счет рос как на дрожжах благодаря авторским отчислениям за исполнение огромного количества кавер–версий их песен. Их музыку также использовали в качестве сопровождения для вест–эндского балета «Mods and Rockers» («Моды и рокеры»), и, хотя Ринго признавался, Что «мы ни черта не понимали во всех этих эолийских каденциях и прочей чепухе», чопорная Sunday Times назвала Джона Леннона и Пола Маккартни «самыми выдающимися композиторами 1963 года».

Чтобы соблюсти баланс между «серьезными» и «несерьезными» новостями и привлечь молодежную аудиторию, английская пресса, которая была перегружена мировыми проблемами (скандал с Профьюмо, договор о запрете на испытания ядерного оружия, «Великое железнодорожное ограбление», расовые беспорядки в Алабаме и, наконец, победа Вест–Индии над Англией в чемпионате по крикету), стала включать в повестку дня репортажи, связанные с «The Beatles». Между радионовостями о «позоре Англии» и противостоянии между черными и белыми в эфире зазвучала «From Me To You» — с третьего сингла «The Beatles». Жестикулирующих с сигаретами в руках на многочисленных телеинтервью и время от времени пропускающих вполне безобидные старомодные ругательства вроде «чертов» и «хренов» «The Beatles» «назвали здоровыми парнями в процессе их духовного и физического становления, — заявил Гарольд Уилсон, лидер оппозиции Ее Величества, — что бы впоследствии ни произошло».

Широко растиражированный прыжок четырех невинных хулиганов, как будто только что сошедших со страниц детской книжки Джаста Уилльяма Outlaws («Разбойники»), напечатанный на обложке пластинки «Twist and Shout», послужил яркой иллюстрацией жизнерадостного мерсисайдского бита, который сотрясал стены театров своими здоровыми, беззлобными воплями. Редакции газет и журналов были завалены идиотскими стишками, посвященными «ливерпульской четверке» и «Gerry and the Pacemakers», которые в тот момент были главными конкурентами «The Beatles» в национальных чартах. Бристольские власти запретили шоу «The Pacemakers» после того, как те пообещали разгромить сцену, в то время как у линкольнских театральных касс выстроились километровые очереди за билетами еще за неделю до появления их в продаже. Одна девушка с досады сломала свои очки из–за того, что ей за спинами не было видно «The Searchers»; ее брат рассуждал, нравятся ли ему «The Merseybeats» или нет, а «открытие года» Джуди Хакстейбл была замечена в числе поклонников, которые толпились в ожидании автографа Ринго Старра.