Ринсвинд, Коэн и волшебники. Книги 1-8

Воздух в Необщей комнате можно было резать ножом, если бы только кто-нибудь сумел его найти. Или, найдя, удержать в руке. С точки зрения волшебников, банкет шел как обычно, но, хотя изрядное число капитанов увезли домой на тачках, предусмотрительно припасенных с вечера, еще оставалось достаточно гостей, вносивших свою лепту в горячую влажную атмосферу Необщей комнаты. В укромном уголке патриций и два аркканцлера нашли местечко, где можно было незаметно расслабиться в больших креслах и кое-что обсудить.

– Знаешь, Генри, – сказал патриций бывшему декану, – по-моему, было бы неплохо, если бы ты согласился судить матч.

– Ни за что! Это нечестно, – возразил Чудакулли.

– По отношению к кому, скажи на милость?

– Э… – ответил Чудакулли. – Мы, некоторым образом, соперники.

– Но с другой стороны, – бесстрастно произнес Витинари, – можно сказать, что по некоторым причинам политического толка противная сторона крайне заинтересована в том, чтобы коллега-волшебник не потерпел поражение от людей, которые, невзирая на свои зачастую удивительные таланты, способности, свойства и биографии, тем не менее относятся к категории плебса.

Чудакулли воздел огромный бокал бренди в сторону предполагаемого края света.

– Я доверяю своему другу Генри! – сказал он. – Пусть даже он и толстоват.

– Ну и что? – огрызнулся тот. – Толстяки могут очень легко двигаться. Мне случайно не положен отравленный кинжал?

– К сожалению, – сказал Витинари, – времена сейчас таковы, что придется обойтись свистком.

И в этот момент кто-то попытался похлопать патриция по плечу.

Все произошло очень быстро и закончилось, возможно, еще быстрее, чем началось: Витинари по-прежнему сидел в кресле, одной рукой держа кружку с пивом, а другой крепко фиксируя запястье гостя на уровне своей головы. Наконец он разжал пальцы и спросил:

– Чем могу помочь, сэр?

– Вы ж, типа, патриций Витинари? Я вас на почтовых марках видел.

Чудакулли поднял голову. К ним быстро направлялись несколько спутников Витинари и парочка приятелей говорившего, которые и до того были несколько трезвее, чем он, а прямо сейчас трезвели с каждой секундой. Если ты похлопал тирана по плечу, без дружеской поддержки, причем по максимуму, тебе точно не обойтись.

Витинари кивнул своим людям, и те рассеялись в толпе, после чего щелкнул пальцами, подзывая официанта.

– Стул, пожалуйста, для моего нового друга.

– Ты уверен? – уточнил Чудакулли, когда капитану, который, по счастливому стечению обстоятельств, как раз валился назад, подставили стул.

– Это, типа… – сказал горожанин, – вше… это… го-во-рят, что вы тот ишо шукин шын, но лично я щ-щ-щитаю, что это вы… как его… ло-овко насчет фут… ик!.. бола. Что толку, ешли, эта… прошто коло… моло… шматить куда попало. Я-то знаю, меня, это… пару раз били по башке.

– Правда? – сказал патриций Витинари. – Как ваша фамилия?

– Шуизин, шэ… шэр.

– А зовут?..

– Пыльник, шэр, – ответил он и воздел палец в своеобразном салюте. – Капитан «Кабанов с Куроношной улицы».

– А, кажется, у вас был не слишком удачный сезон, – заметил Витинари. – Вам не помешает свежая кровь, поскольку Джимми Уилкинс угодил в Танти за то, что кому-то откусил нос. «Сонный Холм» вас разгромил, так как вы лишились лучших бойцов, когда оба брата Карманса оказались в больнице госпожи Сибиллы. В течение трех сезонов вас втаптывали в грязь. Да, все говорят, что Гарри Козырек неплохо играет, с тех пор как вы перекупили его у «Вторничных ребят» с улицы Паточной Шахты за два ящика «Особого» от Старины Винкля и мешок свиных шкварок, и он делает отличные успехи для человека, у которого одна нога деревянная, но без командной поддержки ему трудно…

Вокруг Витинари и шатающегося Суизина кругами расходилась тишина. У Чудакулли отвисла челюсть, бокал с бренди в руках у Генри так и остался полупустым, что невероятно для бокала, который провел у волшебника дольше пятнадцати секунд.

– Также я слышал, что вашим пирогам кое-чего недостает, а именно – термически обработанного, органического и предварительно умерщвленного содержимого, – продолжал Витинари. – Трудно обрести поддержку Толкучки, если она видит, как ваши пироги разгуливают по мостовой.

– У меня хорошие парни, – сказал Суизин. – Они не виноваты, что другие играют лучше. Им никогда не фартит шыграть ш теми, ш кем они шмогут шправитьша. Они вшегда выкладываютша на што двадцать процентов, дальше некуда. И вообще, откуда вы вше знаете? Мы в лиге, яшно, не на шамом верху.

– О, я просто проявляю активный интерес, – ответил Витинари. – Потому что футбол во многом напоминает жизнь.

– Эт точно, шэр, эт точно. Выкладывашша, как можешь, а потом кто-нибудь бьет тебя по шарам.

– Тем настоятельнее я рекомендую тебе заняться нашим осовремененным футболом, где главное – скорость, опыт и тактика.

– Эт да, эт я могу, – заявил Суизин и свалился со стула.

– У этого бедолаги есть здесь друзья? – спросил Витинари, обернувшись к толпе.

Последовало некоторое замешательство – гости сомневались, стоит или нет в данный момент называться другом Суизина.

Витинари повысил голос: