Читаем Рёк н' рёлль (Suomirokki) (СИ) полностью

Непростые это были дни, очень непростые. Но результат того стоил. Они стояли и любовались своим детищем. Обложку сделал Лаури − он умел неплохо рисовать на компьютере. Мультяшная девушка-зомби, немного похожая на Бёртоновскую мертвую невесту, только блондинка и очень грудастая, а вместо глаз темные провалы. И логотип группы − кроваво-красные буквы − зияющая рана на горле красотки. Китч, но при этом такой стильный. Для тех, кто понимает, конечно.


Оформление сингла напоминало о старых фильмах ужасов с их атмосферой, с их наивными клише, с их прекрасными жертвами в прозрачных сорочках, реками бутафорской крови. И со зрелищностью, с лихвой компенсирующей отсутствие дорогих спецэффектов. Дань классике, помноженная на современную вычурность. Лате очень много времени проводил с Мате и теперь тоже мог часами распинаться о том, какой глубинный смысл содержится во всем, что он делает.


Как бы то ни было, обложка понравилась всем. Даже Йуусо, который совсем не разбирался в искусстве, оценил. Потыкал пальцем в картинку и одобрительно произнес:

− Гы-ы… Зомби с сиськами…

И, конечно же, песни. Пять будущих хитов. Каждый из них вскоре станет…


Тут Матти, к счастью, вылетел из мира своих мечтаний, возвращенный на землю тяжелой рукой барабанщика, и не успел додумать, чем же станет каждая песня с этого диска.

− Выжрем! − воодушевленно воскликнул Йуусо, еще раз хлопнув его по плечу.

Он так много барабанил в последнее время, что даже слегка похудел. И голова Джимми Хендрикса на его футболке больше не деформировалась так, что великий музыкант походил на Арнольда из одноименного мультфильма. Йуусо заслужил адекватный расслабон. Они все заслужили.


Антти хотел было пойти домой, чтобы наконец-то выспаться − с утра у него еще была смена, но ему не дали этого сделать. Он жаловался и сетовал на свою судьбу и коллег по группе, в особенности на тирана Матти, крепко обняв вешалку в «Тавастии». Вешалка сочувственно слушала, не перебивая.

Лате узнал одного ведущего с Радио Сити и тут же, улыбаясь широко, как Чеширский кот, предложил ему присоединиться к их компании.


Правда, вскоре все упились так, что забыли, для чего, собственно, они притащили этого парня к себе за столик. Он был несколько заносчивым, этот ведущий, и вскоре уже всем надоел. Йуусо даже собрался набить ему морду, но тут всеобщее внимание отвлек Матти: ему не терпелось явить миру себя, и он вылез на сцену. Выступающая там группа этого не оценила. Как и охрана. Кажется, и в этот клуб восходящим звездам финского металла вход скоро будет заказан…


− И вот так всегда, понимаешь? − рассказывал Антти, доверительно склонившись к вешалке.


На следующий день ведущий Радио Сити обнаружил у себя в кармане пальто неизвестный CD с кричащей трэшовой обложкой, а также слово из пяти букв на руке, выведенных каллиграфическим почерком Лаури Лааксо. Несмываемым маркером, конечно же.


К счастью, воспоминания о прошедшем вечере были слишком туманными, а

владелец почерка остался инкогнито. Иначе диск окончил бы свое существование на помойке. А так он отправился вместе со страдающим от похмелья ведущим на радио: парень решил, что случайно утащил его с работы, и решил вернуть на место.


Лаури Лааксо у себя на кухне ждал, пока сварится кофе, и аккуратно вырезал из свеженького номера «Helsingin Sanomat» презабавную заметку о компании неизвестных, что похитили дорожные знаки со всей улицы. Вырезал он ее для будущего архива.


Матти Хассельгрен спал на кровати Лаури, прижимая к себе один из упомянутых в статье дорожных знаков. Ему снился музей славы рок’н’ролла имени себя. На полу среди остальных трофеев, включая сомнительного вида существо женского пола, валялся Йуусо.


Ведущий радио Сити уже выпил не одну таблетку от похмелья, но лучше ему не становилось. Руки тряслись, голова раскалывалась и отказывалась соображать.

И, может быть, именно поэтому случилось так, что вместо того, чтобы порадовать слушателей старым добрым Оззи, он поставил в эфир незнакомый диск. Тот самый, что он нашел у себя утром в кармане пальто.


− Вот это да! − воскликнул Лате, который как раз в этот момент тоже включил радио. − Похоже, вчера кто-то с кем-то переспал!*

Комментарий к 4. Dead Pam заявляет о себе миру

*Когда первые песни группы HIM попали на радио и в чарты, их фронтмен, Вилле Вало, шутил, что это произошло, потому что кто-то с кем-то переспал.


========== 5. Клип, часть 1 ==========


− Зачем нам встречаться с этим чуваком? − уже в четвертый раз переспросил Антти.

− Ну как ты не понимаешь! − Лате весь прямо-таки светился нездоровым энтузиазмом. − Он сделает нам отличный клип! И бесплатно!

− Отличный клип и при этом на халяву? − недоверчиво уточнил гитарист.

Но никто его не слушал, все, как всегда, загорелись очередной безумной и наверняка заранее провальной идеей.


− Лате, ты такой молодец! − от Матти редко можно было услышать такое, но, обращаясь к своему приближенному, он не скупился на комплименты. − Нам просто необходим клип, это же очевидно!

− Нам необходимы новые песни и хоть один нормальный концерт, − попытался возразить здравомыслящий Антти.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Можно
Можно

Каждый мужчина знает – женщину можно добиться, рассмешив ее. Поэтому у мужчин развито чувство юмора. У женщин это чувство в виде бонуса, и только у тех, кто зачем-то хочет понять, что мужчина имеет в виду, когда говорит серьезно. Я хочу. Не все понимаю, но слушаю. У меня есть уши. И телевизор. Там говорят, что бывают женщины – носить корону, а бывают – носить шпалы. Я ношу шпалы. Шпалы, пропитанные смолой мужских историй. От некоторых историй корона падает на уши. Я приклеиваю ее клеем памяти и фиксирую резинкой под подбородком. У меня отличная память. Не говоря уже о резинке. Я помню всё, что мне сообщали мужчины до, после и вместо оргазмов, своих и моих, а также по телефону и по интернету.Для чего я это помню – не знаю. Возможно для того, чтобы, ослабив резинку, пересказать на русском языке, который наше богатство, потому что превращает «хочу» в «можно». Он мешает слова и сезоны, придавая календарям человеческие лица.Град признаний и сугробы отчуждений, туманы непониманий и сумерки обид, отопительный сезон всепрощения и рассветы надежд сменяются как нельзя быстро. Как быстро нельзя…А я хочу, чтобы МОЖНО!Можно не значит – да. Можно значит – да, но…Вот почему можно!

Татьяна 100 Рожева

Проза / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Рассказ