Рёв

– Шарлотта, любимая, я думал, что тебя воспитывали в приемной семье.

– Так и есть. Натан – родственник в этом смысле.

– О, любимая. Мне жаль. Но ты должна была выйти из палаты. Ты знаешь правила. Я был смущен, вероятно, так же, как и ты.

Я не была смущена, но мы такие разные, он никогда не поймет того, что я чувствовала. Я держу скрытыми глубоко внутри себя много вещей, которые он никогда бы не понял. Просто он не так устроен и это нормально. Я принимаю его недостатки, а он принимает мои. Надеюсь, мы сможем преодолеть большинство из них.

Я никогда не возражала против одиночества, я заслужила его, и мне не приходилось волноваться о том, что я разочаровываю кого-то. Но, когда Пол появился в моей жизни, он заставил меня увидеть, что все мы не идеальны, и лучший способ исправить это – притвориться идеальным.

Звучит ужасно, но это работает. Иногда настолько хорошо, что я обманываю себя, думая, будто мы нормальная пара. Но это не так. Я не люблю телесный контакт, а он не слишком форсирует события. Я не люблю делиться проблемами, а он не хочет их знать. У меня есть секреты, и он предпочитает, чтобы они оставались таковыми. Я хочу угодить ему на столько, насколько могу, и ему этого достаточно.

Облажалась? Да, но это мой мир, и так будет лучше.

По крайней мере, я так думала до тех пор, пока не вернулся он.

Чарли

12 лет

Я дрожу. Я ненавижу этот день, я ненавижу его. Нейт хочет рассказать кому-то… говорит, что нам двоим они поверят. Я на 99.9 % уверена – они нам поверят, но существует большой риск в 0.1%.

Глубоко внутри я сомневаюсь, но вероятность потерять Нону или Дейва заставляет меня держать это в секрете. Возможно, потому что я не хочу, чтобы люди знали об этом. Возможно, потому что я не хочу, чтобы позор был возложен на Нейта. Возможно, я отвратительна и не хочу прекращать это. Возможно, мне начинает это нравиться, может в другом смысле, но нравится, когда он прикасается ко мне.

Боже, это так отвратительно! Мне двенадцать лет, а ему всего четырнадцать. Я не должна думать о подобных вещах. Я должна только начинать думать о мальчиках и хихикать, когда они поворачиваются в мою сторону, а не думать о том, как ощущаются его пальцы на моей талии и груди.

Папа заставил меня перейти на таблетки, из-за чего моя грудь стала больше, и я ее ненавижу. Я не знаю где он взял таблетки, ведь я никогда не была у врача. В прошлом году я была очень больна и не могла встать с постели. Я ни разу не видела врача, хотя и чувствовала, что находилась на пороге смерти практически целых три недели – однако, это были лучшие три недели за все время. Папа оставил нас в покое, наедине. Первый раз в моей жизни, третий четверг месяца прошел без похода в гараж. Нейт сидел со мной каждый день и приносил мне суп от Ноны. Он и Дейв играли со мной в карты, несмотря на то, что я боялась заразить их.

Когда я была не слишком утомлена, я читала им книжки, и мы притворялись, будто жизни за пределами этой комнаты не существует. Больше всего нам нравился Питер Пэн. Он наш любимец по многим причинам, но основная, я думаю в том, что я была птичкой Вэнди для Нейта, а он моим Питером. Он хотел украсть меня, чтобы увести из этого мира и привести в другой – где время остановилось – в его Неверлэнд.

Что пугало нас больше всего в тот четверг, когда отец уехал, не позвав нас, так это звенящая тишина между нами. Нейт сидел рядом со мной на моей кровати в тишине до тех пор, пока я не взяла его руку в свою и не поцеловала её. Он вздохнул и посмотрел на мои губы, со слегка приоткрытым ртом. Не знаю почему, но я скользнула к нему на колени. Моё сердце неистово колотилось, наполняя вены кровью, заставляя меня дрожать. Я взяла обе его руки в свои и поцеловала, прежде чем опустить их на мою грудь, где под лифчиком и блузкой покалывало мои соски. Я чувствовала его теплое дыхание у своей шеи, когда он начал тяжело дышать и стал тверже подо мной.

Папа оставил нас в покое, но мы не отказались от этой привычки, правда, теперь все было гораздо страшнее. Я хотела его больше, чем когда-либо. Я хотела делать с ним большее без отцовского надзора. Я настолько его хотела, что ненавидела себя за это.

Тот четверг изменил всё между мной и Нейтом навсегда.

Теперь я считаю, что три недели пролетают слишком быстро. И Нейт и я стали слишком тихими примерно с понедельника. Дети в школе это заметили, но перестали об этом спрашивать. На самом деле они перестали спрашивать о многих вещах. Мне больше не задают вопросы, а это не так уж и плохо во всех смыслах. По многим причинам я всегда буду принадлежать Нейту, а он – мне. Девчонки по-прежнему вьются вокруг него, но он не обращает на них внимания, и я чувствую свою вину за то, что мне это слишком нравится. Я должна хотеть, чтобы он нравился девочкам, а они – ему. Я должна оставить его в покое, прежде чем наступит другой четверг, прежде чем я заберу еще одну частичку своего лучшего друга.