Рип (ЛП)

Но более того, я хотел Джахуа. Месть Анри не будет полной, пока этот ублюдок не умрет под моими клинками. Я не двинусь дальше, пока эта миссия не будет выполнена. Прямо сейчас этот ублюдок залег на дно. Но в какой-то момент он покажется, и когда это произойдет, я буду готов взять его.

— Пятьдесят, — назвал Виктор, давая понять, что с отжиманиями покончено. Я вскочил, только чтобы вернуться к отработке своих ударов на том, что осталось от уничтоженной туши свиньи. Я был на десятом повторении в моей тренировке, когда почувствовал, что кто-то наблюдает за мной.

Подняв голову, я осмотрел спортзал, и мои глаза остановились на Кисе, стоящей у входа в свой офис. Живот скрутило. Ее не должно было быть здесь весь день. Она не должна была узнать, что я снова тренируюсь. Она не поймет, зачем мне это нужно.

Я прервал тренировку: пот стекал по лицу, я тяжело дышал, глядя на жену. Выражение ее лица было нечитаемым, когда она стояла неподвижно, просто наблюдая за мной в моих спортивных шортах. Мои окровавленные бинты плотно прилегали к кулакам.

— Черт. Попался, — пробормотал Виктор себе под нос рядом со мной. Он виновато помахал Кисе. Она помахала в ответ и повернулась, чтобы пройти в свой кабинет. Когда дверь закрылась, я опустил голову и почувствовал, как рука Виктора опустилась на мое плечо.

— Тебе лучше разобраться с этим, малыш, — сказал он. — Я пока приберусь здесь.

Кивнув, я снял окровавленные бинты с пальцев и направился в офис. Когда я проходил через толпу новобранцев этого сезона, совершенствующих свои навыки, я не мог не оценить каждого из них. И я автоматически понял, что могу победить их всех. Для большинства даже не было бы шанса. Я убью их за считанные секунды. Я изо всех сил старался выбросить эти мысли из головы.

Это больше не моя жизнь.

Я добрался до кабинета Кисы и, взявшись рукой за ручку двери, глубоко вздохнул и вошел. Когда дверь захлопнулась, я шагнул вперед, не зная, как Киса отреагирует на мои тренировки.

Я подошел к ее столу и упал на стул напротив. Я уставился на стол, сжимая край стола руками, не говоря ни слова. Киса несколько секунд не двигалась, пока не наклонилась вперед и не провела пальцем по моему обручальному кольцу.

Я смотрел, как ее палец обводит края золотого кольца, и затаил дыхание.

— Как долго ты тренируешься? — спросила она. Все мои мышцы напряглись.

Ненадолго закрыв глаза, я открыл их вновь, чтобы посмотреть на жену, и признался:

— Уже некоторое время.

«Четыре месяца, если быть точным», — добавил я мысленно.

— Здесь? — спросила она. Я кивнул головой. — У меня под носом, прятался на виду, или только в тени, когда меня нет?

Я откинулся на спинку стула от злости в голосе Кисы. Она редко на меня злилась. Очевидно, мои тренировки вывели ее из себя.

— Ты не поймешь, — ответил я.

Разгневанное лицо Кисы немедленно наполнилось болью. И я сразу почувствовал себя дерьмом.

— Я бы с удовольствием, Лука. Я бы поняла, — прошептала она. — Если бы ты поговорил со мной, я бы поняла.

Резкий тон ее голоса заставил меня посмотреть на ее красивое лицо. Я мог видеть боль, отраженную на нем. И это разорвало меня в клочья. Вздохнув, я встал и обошел ее стол. Добравшись до Кисы, я отодвинул ее стул и сел перед ней на край стола.

Моя рука скользнула по ее мягкой щеке, и она наклонилась к моей ладони.

— Мне это нужно, solnyshko. Мне нужно тренироваться, бороться. Это было моей жизнью так долго, что это все, что я знаю. Теперь это часть меня. Здесь, в этом зале, я чувствую себя более спокойно, чем когда мы с нашими отцами. Я пытался не приходить сюда, но не смог. Я должен был вернуться.

— Lyubov moya, — сочувственно прошептала она и подалась вперед на своем месте. Руки Кисы пробежали по моим бедрам. Я уставился на нее и вздохнул.

Эта женщина была моим миром. Женщина, которую Бог создал идеальной для меня.

Киса потерла губы и осторожно добавила:

— Я видела наших отцов снаружи. — Она больше ничего не сказала, просто позволила этой информации повиснуть в воздухе.

Я напрягся и стиснул челюсть.

— Они видели меня, — нехотя признался я, — они видели, как я дрался в клетке, видели, как я сломал бойцу нос и вырубил его.

Я посмотрел на Кису, вспомнив, как мой отец и Пахан в шоке наблюдали за мной, когда я возвышался над бойцом, которого повалил на землю.

— Я видел их разочарование, — сказал я. — Мой отец не сказал ни слова. Он просто смотрел, как я вытираю кровь с груди перед тем, как выйти из спортзала. Как и Пахан. Я разочаровал их, я видел это по их лицам. Я не тот человек, которого они хотят. Мне стыдно перед ними, Киса. — Руки Кисы сжались на моих бедрах, а голова откинулась в сторону.

Подстрекаемый ее прикосновением, я продолжил:

— Им не нужен такой человек, которым я сейчас являюсь, solnyshko. Они хотят Луку из прошлого. Обещание того парня, которого они знали много лет назад. Они не хотят этого. — Я указал на свои порезанные костяшки пальцев и татуировку. — Им не нужен гребаный монстр, который не может оправиться от ГУЛАГа.