Рип Винклер

— Ну, как ты долетел? — продолжал говорить хозяин кабинета. — Надеюсь, твое путеществие было не очень утомительным.

— Нет, спасибо, однако я даже не успел заехать домой, как меня привезли сюда.

— Ай-ай-ай, — толстяк всплеснул руками, — вечно эти подчиненные все неправильно понимают. Я лишь только хотел поскорее увидеть тебя, но я бы никогда не посмел… — Он в притворном сострадании посмотрел на Рипа. Надеюсь, ты не обижаешься за это на старого Бэрри? Раз уж ты здесь, будь моим гостем, не откажи старцу в любезности. Я как раз собирался обедать. Ты с дороги, наверное, здорово проголодался. Знаю я, как кормят на этих пассажирских лайнерах, небось соскучился по настоящей кухне. — И старик потащил Рипа в соседнюю комнату.

Тот, не найдя что ответить, решил согласиться на предложение хозяина. Тем более что, во-первых, не стоило обижать мафию, а во-вторых, Рип так и не понял, в каком качестве он находится в этом доме — гостя или пленника.

Стол был накрыт заблаговременно. Когда они вошли, до этого беспрестанно снующие по помещению трос слуг в обтягивающих зеленых одеждах замерли как вкопанные.

— Проходи, проходи. — Бэрри подтолкнул Рипа. — У меня, как видишь, все по-простому, можно сказать, посемейному.

Винклер почувствовал, как рот его непроизвольно наполняется слюной, а ведь он в самом деле проголодался. На лайнере он так разволновался, что напрочь забыл о еде, а стремительно разворачивающиеся события на Веге просто не оставили времени вспомнить об этом.

И вот сейчас он смотрел и не мог налюбоваться на предложенный «семейный» обед.

Стол, как и все в доме, представлял собой настоящее произведение искусства. Резные, вероятно, ручной работы, ножки в форме массивных когтистых лап какого-то животного; по краям столешницы шел затейливый и невероятно сложный узор; насколько можно было видеть, и сама крышка являла особой расписную картину. Но не это было главное, ибо сие произведение имело не менее четырех метров в длину, около полутора в ширину и в данный момент было сплошь заставлено… едой.

Да что там едой — слишком слабо сказано. От обилия известных и неизвестных яств и деликатесов Винклер почувствовал, что у него слегка кружится голова. Икра киварийского кальмара, копченые ножки мгарнской гусеницы, поданные под пряным соусом, полуживые водоросли с Аквариумии, вяленая печенка лоргуса, дьявольски хитрые и такие же быстрые кистеперые рыбы системы Спика сейчас спокойно лежали ровненьким рядком на тарелке; какое-то блюдо, очень похожее на жареную змею, что-то вроде зеленого желе, время от времени лениво шевелящегося на своем месте; на одном из блюд Рип заметил несколько вертикально поставленных хвостов с красивым двойным гребнем, хвосты тоже шевелились.

— Большая у тебя семья, — обратился к Хозяину Винклер.

— Нет, ну что ты, — удивился толстяк, — сегодня едим только я и ты.

Рип опять перевел взгляд на стол.

— Да ведь мы же и половины, да что там, и третьей части всего этого не одолеем.

— А чего мелочиться, ты знаешь, Чак, мне для гостей ничего не жалко. Да ты проходи, садись, выбирай любое место. — Бэрри широким жестом обвел необъятный стол. — Только уж не обессудь, я бы предпочел, чтобы оно оказалось поближе ко мне, неохота орать через всю комнату.

Рип не заставил себя упрашивать дважды. Живот его тихо заурчал победную песню, и Винклер двинулся к полю боя.

После трапезы они перешли в маленькую уютную комнатку с высоким, покрытым изразцами камином. Усевшись перед ним на диванах, Бэрри первым начал разговор:

— Чак, мальчик мой, мы ждали тебя еще неделю назад, почему ты задержался?

— Были дела, — коротко бросил Винклер.

— Смею надеяться, ты их уладил?

— Да, все хорошо.

— А то мы уже начали подумывать, что ты покинул нас навсегда. Ничего такого, — тут же поспешно добавил он. — Никто не сомневался в твоей честности, но, сам понимаешь, войди в наше положение…

— Но я вернулся.

— Вернулся, я всегда был в тебе уверен, такие люди, как ты, держат слово, и я… — Ни с того ни с сего он резко понизил голос и быстро добавил: Надеюсь, Люси все еще у тебя?

По тому, как напрягся старик, Рип понял, что ради этого вопроса, собственно, и затевался весь спектакль с приездом в дом и обедом, но… Существовала одна проблема: Рип понятия не имел, кто такая или что такое Люси, а тем более у кого она. В то время как Бэрри напротив него, весь напрягшись, с волнением ждал ответа.

Необходимо было уйти от скользкой темы.

— Я очень устал с дороги, — наконец выдавил Винклер, — и хотел бы отправиться домой.

— Конечно, конечно, — поспешно и, как показалось Рипу, немного испуганно заверил его хозяин.

Неожиданно он с невероятной для его комплекции прытью подскочил к Винклеру, глаза без ресниц инопланетянина приблизились к глазам Рипа, толстяк зашептал ему в лицо:

— Я прошу тебя, Чак, зачем тебе это нужно? Я обеспечу тебя на всю жизнь. Ты станешь очень богатым человеком, только отдай, уступи мне Люси, и ты не пожалеешь! Клянусь, — он набрал в грудь воздуха, — я дам тебе за нее миллион кредиток. Согласись, это хорошая цена.