Рис Инари (СИ)

Ну, да ладно. Всего-то и нужно прожить тут пятьдесят лет, или пройти испытание. И тогда станешь рыженькой и с двумя хвостами. Да, именно так все и обстояло. Или время само все сделает за тебя, или ты проходишь испытания в попытке получить следующий уровень.

Зачем? Просто потому, что сейчас мы все четверо ютились в маленьком домике. У нас была одна общая гостиная внизу, и четыре крохотных спальни и единственная ванная комната наверху. Как по мне, то эти привереды не жили в общаге, когда одна душевая на пятьдесят человек, а не целая комната с купелью на четверых девочек. Да и нижний этаж довольно большой, и в нем мы помещались вполне комфортно вчетвером.

Но, разумеется, целый дом в твоем полном распоряжении, — это здорово. Потому что он-то тебе и полагался с обретением второго хвоста. Но, помимо этого, была и еще целая куча плюшек. И слово «плюшки» можно рассматривать, как в самом широком смысле, так и в прямом. Потому как кормили тут откровенно плохо. Суши? Ага щаззз….

В день нам полагалось по три онигири*. Это такой спрессованный шарик из риса. Пустого риса. Больше ничего в нем не было. Полагался еще сладкий суп. Это та гадость, которую мне в первый день моего появления предложили. Только вот этого «супчика» выдавалось не больше одного глотка. И … медитация. Хочешь кушать, — садись и ищи внутри себя глубинные смыслы Мироздания. Ага… На голодный желудок, потому что эти три шарика риса были мне на один зуб. Есть я хотела постоянно.

— Если бы ты повысила свой уровень, то был бы понятен такой аппетит. Но ты же розовая… Тогда почему все время есть хочешь? — недоуменно пожимали плечиками подружки, — А вот когда ты станешь рыжей, то еды будет вдосталь.

Ага. Только вот все было не так просто.

Я не стала узнавать подробно про испытания, которые мне нужно было пройти, чтобы получить второй хвост. Вот, потому что мне было не до этого. Мне нужно было выучить имена всех, с кем мне предстоит столкнуться. Потому что я их всех как-бы вроде знала и общаться с ними должна была уметь.

С псам-инугами все было очень просто. Нужно было повыше задирать нос, и смотреть презрительно. Имена их знать не полагалось, так же, как и поддерживать с ними хорошие отношения.

А вот с сестрами все было сложнее. Сестер было много. И если с теми тремя, что приходили к нам в домик в момент моего здесь появления, было все понятно, то как различать тех, кого я ни разу не видела? Кто Янагин, а кто Момо? И та, и другая были орехового цвета и являлись счастливыми обладательницами пяти хвостов. Имя одной означало «Ива», а другой «Персик». Только вот мне от этого было не легче.

Потому что всего сестер было восемнадцать. На девять цветов приходилось по две сестры. И только нас, розовых, было четыре, что сильно угнетало моих соседок.

— Это плохо. Это значит, что две совершенно не нужны и существуют как бы про запас, — хмурилась Кику.

— Ага. Может быть им рису жалко? — вторила ей я.

— Аика! Все ты к еде сводишь! — возмутилась Рен.

Я же тяжко вздохнула. Ну не привыкла я вот так голодать.

Книги здесь были большой редкостью, и было их в нашем домике непозволительно мало. В основном пользовались свернутыми в трубочку свитками. Свитки хранились на полках и раскручивались и скручивались по мере прочтения. Я читала быстро. Навык достался в наследство вместе с телом. Только вот с письмом были проблемы. Но на этом я тоже решила пока внимания не заострять.

Я сейчас старалась как можно больше времени проводить с сестрами-подружками. Потому что они были кладезем той информации, которую мне нужно выучить. Свитки мне дали понятия об устройстве этого мира, о его магии и существах, его населявших. Но вот это никак не поможет мне опознать учителя из трех совершенных мужчин-кицунэ. Ага. Мужчины тоже бывают с девятью хвостами. Их меньше, чем лисичек, и до девятого хвоста доживают не все. Но если уж доживают, — становятся наставником и почти священным лицом. Девочки с придыханием о них говорили и закатывали глазки.

Я не закатывала и мне объяснили, что так нельзя.

— Почему? — резонно удивилась я.

— Ты же влюблена в него?! — удивилась в ответ Кику.

— И я влюблена, — мечтательно протянула Рен.

— И я, — откинулась на розовые подушки Хана.

— Мы все в него влюблены? — снова удивилась я.

— Да. Так нужно! В учителя обязательно нужно быть влюбленной, иначе погибнешь! — настойчиво сказала мне Рен.

— Ну… вот увижу его… И влюблюсь, — пообещала девчонкам я, — А зачем?

— Как же? Вот представь, что тебя отправили к этим ужасным людям. И дали задание соблазнить военачальника. Ты увлеклась, и сама не заметила, как влюбилась в него, — принялась объяснять Рен.

— Это плохо? — спросила я.

— Разумеется! Ты тогда поставишь под угрозу выполнение задания! А если ты любишь учителя, то всегда вернешься к нему, и никогда не подведешь, и не предашь. И легкая влюбленность на стороне ничему не помешает. Потому что нет хуже проступка, чем разочаровать учителя. Тогда тебя ждет горькая участь, — пояснили мне.

— Ой… — и я даже ладошки прижала к щекам от ужаса.