Rise 2. Эра Света (СИ)

Титания в прошлом году много фантазировала о том, что в экипажи внедрены шпионы, готовые устранять команду, если та увидит или узнает слишком много. Даже полушутя-полусерьезно подозревала Амарантайн, потому что не может такая миленькая розовая девушка узнать кучу умных вещей только по сериалам. Потом, на каникулах, Титания полезла по сообществам с обсуждениями и убедилась: в мелодрамах кульминации частенько разворачивались на терпевших бедствие кораблях, потому что был велик риск погибнуть и не успеть признаться в своих чувствах. Тут и наставал момент знакомства зрителя с разными техническими подробностями. Правда, брюнетистый Педро, блондинистый Анджело или пирренистый Айлиньх все равно умудрялись починить реактор без костюма радиационной защиты, вооруженные одной ржавой вилкой.

А теперь их собираются расстрелять за то, что руководство предпочло бы никогда не обнаружить. Это звучало настолько безумно, что казалось нереальным. Они еще даже до конца не осознали, что их убьют.

Нисфорца вдруг привстала в кресле, морщась от боли в ребрах.

— Сиди, говорю! — шикнула на нее Амарантайн.

— Да нет, — отмахнулась капитан Рады, напрягая слух. — Вы тоже это слышите?

Маэрлена, наклонив голову, попыталась уловить что-нибудь своим пирренским слухом, но только покачала головой.

А Нисфорца слышала. Это походило на «голос космоса», который она иногда включала себе во время дежурства на мостике: мерный ритм пульсара и мягкие волны, похожие на магнитосферу планеты. Но это был не хаотичный поток космических излучений, а что-то одно, похожее на пение и ритм пульсации, завораживающее, очаровывающее и вместе с тем пугающее до дрожи.

Туйон внимательно посмотрела на капитана, открыла канал связи и отключила фильтр фоновых шумов.

И угадала: звук полился из динамиков, окутывая мостик невероятной космической песней.

Экипаж Рады уставился на туманность за бортом, зачарованный звучанием, постепенно набиравшим силу и мощь. По коже побежали мурашки. Амарантайн испуганно вцепилась в замершую Туйон. Титания оцепенела с открытым ртом. Нисфорца чувствовала, как у нее на голове зашевелились волосы. Да что там Нисфорца — Маэрленина шевелюра буквальным образом встала дыбом! На спинке пилотского кресла сидел Пиц и с ужасом таращился на пирренский мегасамцовый хохолок.

А космическая песня, набрав максимальную силу, вдруг оборвалась писком на грани ультразвука.

И один из ахеленов вылетел из туманности.

Кувырком.

***

Пиц сорвался с кресла и с воплями заметался по кают-компании: у него сдали нервы. Титания, изловчившись, поймала птицу и крепко прижала к себе, а то расшибется обо что-нибудь. Он кусался, извивался и пихался лапами, бедному пернатому было так страшно, что в голове бился лишь инстинкт, требующий лететь прочь отсюда, из корабля посреди космической пустоты, только бы подальше от всего этого.

Ахелен, не встречая никакого сопротивления от вакуума, кувырками уносился прочь, оставляя за собой двойной плазменный шлейф от отломанных варп-гондол. Наконец, он затормозил, видимо, переключившись на импульсные двигатели, и развернулся назад.

Нисфорца дернулась к штурвалам, но ахелену не было дела до Рады: он двигался назад к туманности, точно к тому же месту, из которого только что вылетел.

И с размаху получил по крыше вторым ахеленом.

Пиц забился с удвоенной силой, воя не хуже корабельной сирены.

Из туманности, удерживая второй ахелен за варп-гондолы, появилось нечто ростом если не в половину Аллатира, то в треть точно. Создание, сложенное из прозрачных кристаллов неизвестного вещества и сверкавшее в свете туманности, было устроено как гуманоид, ниже пояса распыляясь широким шлейфом мелких частиц, немного похожих на пышное платье. Чуть повернувшись, создание явило зрителям и свой лик — прекрасное кристальное женское лицо с темными пятнами на месте глаз, обрамленное тугими кудрями, словно вырезанными искусной рукой из неведомого минерала.

Ахелен в ее руках попытался выстрелить, но фотонные торпеды не причинили загадочному существу ощутимого вреда. Против такой твердокристаллической монолитной махины был бы бессилен и сверхтяжелый крейсер. Существо укоризненно покачало головой — и отломало ему варп-гондолы, всадив одну куда-то в центр. Ахелен вспыхнул огненным цветком и перестал существовать.

Второй не стал обращать на себя внимание выстрелами, но не избежал такой же участи. Тихо выскользнувший оттуда спасательный шаттл был пойман и раздавлен в руке, как букашка.

Меньше, чем за минуту, у туманности не осталось никого, кроме Рады и этого кристального исполина. Пиц уже вяло отбрыкивался и хрипел.

Нисфорца, жадно хватанув легкими воздуха, сморщилась от боли в ребрах: она даже не заметила, что все это время не дышала.

— А… вы не могли бы еще звездолет-астероид из туманности вытолкать? — робко попросила она в открытый канал связи.

— Молчи, а то она сейчас и нас раздавит! — зашипела Маэрлена.

— Нам придется вытаскивать людей своими силами, но в туманности это сделать намного тяжелее, — все-таки договорила Нисфорца.

Кристальное создание развернулось и углубилось в туманность.