Rise (СИ)

— Ты прав, — сказал я и подпер голову рукой, вяло ковыряясь вилкой в тарелке.

— Не похоже, что ты приободрился, — покачал он головой.

— Все равно, — проворчал я.

— А давайте пойдем в субботу в Хогсмид? — подала голос Амелия. — Развеемся, погуляем.

— Хорошая идея, — согласно кивнул Алекс и улыбнулся, взглянув на Амелию.

— Правильно. Идите и развлекитесь, — сказал я.

— Нет! Ты идешь с нами, — возразила Амелия.

— Я буду только мешать вам, — покачал я головой.

— Неправда! Без тебя будет скучно, — она нахмурилась.

— Драко, Амелия права. Давай пойдем все вместе, — тихо добавил Алекс. — Это будет здорово.

— Да что вы ко мне прицепились? У меня полнейший дурдом в жизни, а я пойду в Хогсмид пить сливочное пиво и глупо хихикать?!

— Успокоился бы, — невозмутимо посоветовал Алекс.

— Мне пора на трансфигурацию, — сказал я, бросив вилку в тарелку, и направил волшебную палочку на кресло. — Пока.

— Драко, — тихо позвала Амелия, но я не захотел останавливаться и оборачиваться.

До кабинета трансфигурации я добрался быстро. Гермионы еще не было, но я на это не особо рассчитывал. Заняв свое привычное место, я открыл книгу и начал читать. Только вот из головы не выходили слова МакГонагалл и этот чертов день памяти. Я не сомневался, что я буду там белой вороной, и даже в гостиной мне не будет спокойно и уютно. Хотя, может быть стоит загреметь в лазарет? Нет, это была плохая идея, Помфри меня изведет еще быстрее, чем несколько часов в компании героев войны. Лучше всего было попросить МакГонагалл, чтобы она отпустила меня из замка на этот день. Но время для этого разговора можно было выбрать позже, сейчас это была не главная моя проблема.

— Доброе утро, — послышался голос Гермионы.

Я резко поднял голову, наши взгляды встретились. Я не заметил в ее глазах гнева или отвращения, только, кажется, печаль и еще что-то непонятное.

— Доброе, — осторожно ответил я. В кабинете было еще мало народу, так что наши голоса звучали как-то слишком громко в полупустом помещении.

Она тихо хмыкнула и перенесла все свое внимание на бумаги, лежащие на столе. А я смотрел на нее, не в силах отвести взгляд. Зачем я все испортил? Теперь смогу только наблюдать за ней издалека.

Урок пролетел слишком быстро, и даже контрольная, которую задала Гермиона, не помогла отвлечься от невеселых мыслей. Как только занятие закончилась, я едва ли не первый покинул класс, чтобы даже идеи задержаться и попробовать поговорить с Грейнджер не осталось.

История магии началась невесело. Алекс, разозлившийся на меня утром, без предисловий протянул мне письмо.

— Это что? — удивился я.

— Сова принесла, — пожал он плечами. — Драко, я-то ладно, но зачем ты Амелию обидел?

— Я не хотел никого обижать, просто я немного раздражен, и мне не до веселья, — сказал я, раскрывая конверт. — Извини меня, но Хогсмид не входит в мои планы.

— Ладно, я понимаю, — примирительно сказал Алекс и открыл огромную серую книгу. — Хотя все еще считаю, что тебе просто необходимо отвлечься, даже если сейчас не хочется, — договорив, он уткнулся взглядом в текст.

Я развернул пергамент. Письмо было от мамы.

Дорогой сынок!

У меня появились новости, и не все они хорошие. Отца собираются скоро выписывать из Мунго, потому что физически он уже почти здоров, а на его душевное и умственное состояние колдомедики повлиять никак не могут. Я не представляю, что будет, когда отец снова окажется в тюрьме, если он в таком ужасающем состоянии…

Но есть и еще одна новость, и это моя последняя надежда. Мне написал мракоборец, о котором я тебе уже не раз рассказывала — Джералд Рид. Он сообщил, что ищет стражника, пославшего в отца то страшное заклинание, и уже понял, где его можно найти. Если все так, то у отца есть шанс на спасение. Я верю в мистера Рида, он хороший человек. Видит Мерлин, я не знаю, по какой причине он так добр к нам, но он — наш последний шанс.

И еще, мистер Рид считает, что если излечить отца будет невозможно, то мы должны обратиться в Министерство и в Визенгамот с вопросом о пересмотре приговора. Но это уже на крайний случай.

Драко, я очень рада, что ты делаешь успехи и скоро сможешь ходить. Это те радостные вести, которые дают мне силы держаться.

С любовью, мама

— Черт, — процедил я сквозь зубы, дочитав.

— Что там? — спросил Алекс, кладя в книгу закладку.

Я протянул ему письмо и, сложив руки на стол, уронил на них голову.

— Что будешь делать? — Алекс дочитал и придвинул ко мне исписанный пергамент.

— Не знаю, — простонал тихо я.

— Есть ведь люди, готовые помочь твоей семье.

— Это уже не семья, — грустно сказал я.

— Ты драматизируешь. Драко, бывает и хуже. Ты должен держаться и быть сильным. Хотя бы ради твоей мамы, — серьезно сказал Алекс.

— Знаю, — кивнул я и замолчал. Говорить было не о чем. Алекс вздохнул и уставился в книгу.