Rise. Звезда битвы (СИ)

На стоянке соседствовали самые разные корабли. Вдали виднелись восьмидесятилетние военные пенсионеры типа «вархад», на которых учили управляться со старыми кораблями и базами: достаточно сообразительный искусственный интеллект появился относительно недавно, а в запасе на случай военного времени было еще полно старых кораблей, станций и баз, управляющимися только строго определенными комбинациями слов, произнесенными громко и четко, или вообще (о ллуральские боги!) ручным вводом текстовых команд в бортовой компьютер. Рядом с вархадами стояли новейшие военные ахелены и разведчики сфорингали, а также личный директорский сфирь. Вдоль границы силового поля выстроился десяток черных матовых григориев с обшивкой-хамелеоном, способных маскироваться под внешнюю обстановку и скрываться с радаров. Были здесь и серафимы с острыми тяжелыми носами, рассчитанными на то, чтобы корабль еще сумел из последних сил врезаться во врага и пробить ему корпус. Серафимов было больше всего: малые патрульные, малые военные, средние военные, пятерка больших, у дальней границы силового поля виднелась одинокая громада сверхтяжелого. Да, ЛЗА была военной академией. Ллуралены, может, и не агрессивная раса, всеми силами избегавшая войн и насилия, но Ллуральская Федерация жила уж больно хорошо, сыто, в достатке. Лакомый кусочек. Кадеты ЛЗА учились несколько лет, вкалывая на учебе как проклятые, но Федерация могла спать спокойно под надежной защитой выпускников академии.

А вот спецкурсы бездельничали здесь несколько недель, наполовину повторяя пройденное, наполовину просто сохраняя перечни инструкций для самых разных ситуаций, на третью половину (так оговорилась Титания) изучая заданный материал самостоятельно. Они не были никакими военными, красивым словом «спецкурс» обозначалась исследовательская работа по контракту, на которую никто, кроме молодежи, не шел: опытные взрослые соглашались лезть в неизведанный космос за гораздо большие суммы. Молодежь же соблазнялась накоплением опыта работы, романтикой неизведанного космоса и возможностью просто отличиться: НИИ ботаники и ксеноботаники уже объявил, что будет принимать самых прилежных исследователей без вступительных экзаменов.

Так что спецкурсом нехотя занимались преподаватели ЛЗА, сосредоточенные исключительно на собственных кадетах. У спецкурсников здесь было всего трое «своих» взрослых.

Куратором их половины группы был Адриан Михальзар — сухощавый мужчина средних лет, человек, с незначительной примесью крови гору, с волнистыми русыми волосами и сетью улыбчивых морщинок вокруг глаз. Он имел военное прошлое, но был человеком мягким и открытым. Группе он понравился сразу. Он все хорошо и понятно объяснял, одаривая своих подопечных ободряющей улыбкой.

 — … после тестирований, которые точно определят вашу пригодность по работе вашего профиля, утвердится состав экипажей и начнутся тренировки в симуляторе, — говорил он, шагая рядом с группой вдоль силового поля. — На экипажи советую разбиваться сразу же, не откладывая, так как сдружившийся экипаж работает продуктивнее…  — О, мы просто обязаны демонстрировать сверхпродуктивность… — буркнула Нисфорца, намекая на поведение Титании в первый день. К счастью, приступ гиперактивности у пепельноволосой девушки прошел, как только улеглось волнение от попадания в новую обстановку.  — Будут теоретические занятия и инструктажи, — продолжал куратор. — После успешных тренировок в симуляторе полетите на академическом корабле в пробный полет до ближайшей планеты. Как и спецкурс прошлого года, будете летать на нефилимах.

Михальзар махнул рукой на академические, вооруженные нефилимы, мимо которых они как раз проходили.

 — Конечно, никто вам новые корабли не даст, — усмехнулся он. — И прошлогоднему спецкурсу тоже не дали. Будут уже полетавшие несколько лет, проверенные, подлатанные, в хорошем состоянии. Новые звездолеты порой таят неприятные сюрпризы, не найденные при проверках. Вашим такое не грозит. Зато у подержанных кораблей проявляются последствия старых поломок, но о них хотя бы будет знать бортовой компьютер.

Группа какое-то время шла молча, затем куратор вновь заговорил.