Риша решает!

Мурашки рассыпаются по шее, и я отступаю. Зажимаю рюкзак между колен и надеваю куртку. Пальцы не слушаются, замок никак не поддается. Стас бережно убирает мои руки и ловко застегивает молнию:

– Не злись, Риша. Сделай мне скидку, как имениннику. Я сто лет нормально не отмечал свой день рождения.

– А я здесь при чем?

– Я уже сказал.

Он хватает мой рюкзак и помогает закинуть его на плечи. Достает шапку из кармана куртки и надевает ее мне на голову, поправив волосы у лица.

– Ты придешь? Точно?

– Приду, – коротко киваю я.

– Фух, – радостно выдыхает он. – Я сегодня не смогу тебя проводить, у нас праздничный семейный обед, но… могу вызвать такси. Там такой ветер.

– Не подлизывайся.

– Какое интересное слово ты выбрала, – говорит Стас, глядя на мои губы, и проводит языком по своим.

Это край. Пихаю его в грудь и шагаю к двери, чтобы спрятать обжигающее смущение. Когда-нибудь я или убью его, или сама поцелую, чтобы он наконец перестал меня дразнить.

– Увидимся в семь! – кричит Стас мне вслед, а я по обыкновению показываю ему средний палец.

Смотрю в окно на проплывающие мимо дома, которые сменяют ветхие дачные постройки и сады, укутанные снегом, и тихонько вздыхаю, стараясь унять волнение. Ярослав, сидящий рядом на заднем сиденье такси, находит мою руку и сжимает пальцы:

– Перестань. Такое ощущение, что мы на казнь едем.

– Так и есть, – недовольно отвечаю я и нервно приглаживаю волосы, которые укладывала феном и расческой добрых двадцать минут.

– Ты чудесно выглядишь.

– Заткнись.

Яр хрипло смеется и снова сжимает мою ладонь, пуская по венам успокоительную инъекцию, которая отзывается где-то на подкорке ласковым голосом. Все хорошо. Я не одна. Гномы рядом. Я не обязана нравиться всем. Никто меня не оценивает.

Дорога уводит машину в крутой вираж, а это значит, мы почти добрались до окраины города. Заборы становятся все выше, дома – богаче. Проезжаем мимо одного из них, и наступает моя очередь крепче стиснуть пальцы Ярослава.

– Давненько я здесь не был, – тихо говорит он.

– Мама не звонила?

– На прошлой неделе.

– Как она?

– Как всегда.

– А он?

– Тоже.

– А ты?

– Риша, – усмехается Ярослав, и его зеленые глаза даже в темном автомобильном салоне светятся добротой. – Это ведь не у меня два часа назад была истерика.

– Я не истерила!

– Ага, – снисходительно отвечает он. – И сейчас – само спокойствие.

– Это все потому, что вы снова встали на его сторону! Тяжело было рассказать мне о дне рождения?

– Стас попросил сохранить все в тайне. И в нашем случае это было более чем разумно. Тебе нельзя оставлять слишком много времени на размышления.

– Вы все меня бешеной считаете? – спрашиваю глухо.

– Ты что? Конечно, нет! Просто… к тебе нужен особый подход, и Стас это просек. Подпусти его. Он уже прошел все проверки.

– Ваши, но не мои.

– Что ты имеешь в виду?

Машина останавливается, свет фар озаряет стайку пингвинчиков, топчущихся у забора из белого кирпича. Уже собираюсь распахнуть дверь, но Ярослав дергает меня на себя, заставляя встретиться лицом к лицу.

– Не дури, Риша. Какие еще доказательства тебе нужны?

– Никаких, – коротко бросаю я и выхожу из машины.

Ума не приложу, почему вдруг гномы, все как один, начали намекать мне на симпатию Стаса. Конечно, они знают о моей и, возможно, хотят по-дружески поддержать, но за ними никогда не наблюдалось такого откровенного лицемерия. И это раздражает не меньше, чем непрекращающийся, всеобъемлющий, мозгодробительный и зубосводящий фонтан флирта, живое воплощение которого зовут Станислав Белецкий. Нужно решить эту проблему. Провести черту перед глупой надеждой и вернуть себе спокойствие. Ну, его остатки. Именно поэтому я здесь, чтобы доказать и показать – Риша Мариновна в полном порядке. Я все еще я.

– Вы только посмотрите! Вот это домина! – кричит Леша, распахивая железную калитку.

– Богатенькие близнецы, – говорит Коля, а Толя присвистывает, проходя во двор.

– Не забудьте поцеловать их в зад, – бурчу я, шагая следом, но увиденное даже меня заставляет пораженно замолчать.

Широкая дорожка, выложенная плиткой, тщательно очищена, по краям горят низкие фонарики, освещающие путь к крыльцу, которое уже наряжено к Новому году. В окнах двухэтажного дома зажжен свет, и только парочка остается темными и безликими. Слева виднеется деревянная беседка, белым покрывалом укрыты несколько клумб и молодые ели.

– Ничего себе, – шепчу я.

– Если ты за него не выйдешь, то придется мне, – легонько толкает меня локтем Толя.

– Ну или мне, – смеется Коля, пристроившийся с другой стороны.

Поднимаемся по ступеням к широкой двери. Ярослав жмет на звонок, из глубины дома доносится легкая мелодия. Несколько секунд ожидания, и теплый воздух ударяет в лицо. На пороге стоит… Белецкий. Широкие джинсы, голубая свободная рубашка, расслабленное умиротворение в каждой черточке лица и добродушие в карих глазах.

– Привет, Влад, – заговариваю первой. – С днем рождения. Счастья, здоровья и всего, что там принято.

– Спасибо, Арина, – отвечает он и отступает, пропуская нас в прихожую.