Читаем Ришелье полностью

На самом деле не стоит излишне доверять словам Эдмона Ростана («Все эти имена, ни одно из которых не умрет…»). Академия Ришелье объединяла лишь второразрядных авторов (позже над ними насмехался Буало), хотя в ней было несколько выдающихся личностей. Например, канцлер Пьер Сегье, будущий герцог де Вильмор, избранный в 1635 году, временный покровитель Академии с 1643 по 1672 год, исполнявший эту длительную и деликатную должность в период между Ришелье и Людовиком XIV. С 1672 года протектором Академии становится глава государства.

Весьма знаменитые при жизни, но, к сожалению, позабытые в наше время, среди первых «бессмертных» были Вуатюр, Мейнар, Сент-Аман, Ракан, Ге де Бальзак и Вожела. Вуатюр — писатель, поэт, составитель мадригалов, душа общества в особняке Рамбуйе, чьим «самым прекрасным украшением» он был, сын торговца, пользующийся вниманием знати, «блистающий, — по словам Геданса, — элегантностью манер и ума». Хотя и низведенный до уровня «провинциального поэта» и разочаровавший Ришелье, Франсуа Мейнар остался непризнанным автором стихов «легких, гармоничных, часто возвышенных или мечтательно-меланхоличных». Сент-Аман, прототип «преромантического барокко» (Ж.-Ф. Сольнон), также был, как его назовет Теофиль Готье, «величайшим и оригинальнейшим поэтом».

Будучи не в состоянии оживить Малерба, Академия вынуждена была пригласить Онора де Бюэйля, сеньора де Ракана, верного ученика покойного мэтра, иногда именовавшегося «французским Виргилием». Подобно тому как Виргилий служил Данте проводником в кругах ада, так Лафонтен мечтал оказаться принятым на небесах под звуки ангельской музыки Малербом и Раканом.

Что касается Бальзака, тот имел привычку жить на берегах Шаранты, а не Сены, и потому не мог более одного дня находиться в прославленном обществе. Хотя он покусывал и даже раздражал Ришелье своим эссе «Правитель», льстящим Людовику XIII и критическим по отношению к кардиналу, Бальзак считался в свое время самым знаменитым из людей литературы. Цензор и хранитель чистоты французского языка, Ге де Бальзак являлся в прозе тем, кем Малерб был в поэзии. И тот и другой — как это стало понятно с течением времени, — словно кариатиды, поддерживали портик классицизма. Многочисленные письма «шарантского отшельника» при Людовике XIII были признаны шедевром эпистолярного жанра. На самом деле Бальзак не писал чего-то совершенно оригинального, у него просто был свой стиль. Его торжественная и величавая проза, кажущаяся сегодня излишне помпезной, в его время выходила за рамки тяжелого «официального» языка, считавшегося слишком педантичным. Так же как Бальзак, господин де Вожела из Савойи, дворянин-грамматик, занимал свое место в компании эрудита Конрара и в Академии кардинала. И тот и другой жаждали, чтобы Академия издала «Словарь». Вожела считал это первостепенной задачей, которой посвятил себя с 1638 года и до своей смерти в 1650 году… но первое издание великого труда увидело свет лишь в 1694 году: «бессмертные» так же не имели понятия о времени, как и простые смертные. Как всегда суровый по отношению к кардиналу, Таллеман де Рео приписывал задержку первого издания «Словаря» его скупости (воображаемой): «Если бы он предоставил Вожела средства на достойное существование, дабы тот не занимался ничем другим, кроме „Словаря“, „Словарь“ вышел бы еще при его жизни… Он также позабыл о постройке здания для этой бедной Академии», вынужденной собираться у того или иного ее члена.

СПОР О «СИДЕ»

Я написал «Сида», чтобы развлечься и чтобы развлечь честных людей, которым нравится комедия.

Корнель

Господа из Академии могут делать то, что им нравится; поскольку вы пишете мне, что монсеньор будет доволен узнать их суждение и это должно развлечь Его Преосвященство, мне нечего сказать.

Корнель

Пусть выступает против «Сида» министр, Весь Париж видит Химену глазами Родриго.

Буало

Начиная с Вольтера и до наших дней, принято восхищаться трезвым и многообразным умом и работоспособностью Ришелье, уделявшего пристальное внимание культуре в момент, когда росла внешняя угроза и ширилось возмущение против налогов. Разве в начале января 1637 года Ришелье не произвел в дворяне приказом Людовика XIII семью Пьера Корнеля? (Возможно, Наполеон пытался подражать великому кардиналу, когда в 1812 году издал в Москве знаменитый декрет, учреждавший «Комеди Франсез».)

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Адмирал Ушаков. Том 2, часть 1
Адмирал Ушаков. Том 2, часть 1

Настоящий сборник документов «Адмирал Ушаков» является вторым томом трехтомного издания документов о великом русском флотоводце. Во II том включены документы, относящиеся к деятельности Ф.Ф. Ушакова по освобождению Ионических островов — Цериго, Занте, Кефалония, о. св. Мавры и Корфу в период знаменитой Ионической кампании с января 1798 г. по июнь 1799 г. В сборник включены также документы, характеризующие деятельность Ф.Ф Ушакова по установлению республиканского правления на освобожденных островах. Документальный материал II тома систематизирован по следующим разделам: — 1. Деятельность Ф. Ф. Ушакова по приведению Черноморского флота в боевую готовность и крейсерство эскадры Ф. Ф. Ушакова в Черном море (январь 1798 г. — август 1798 г.). — 2. Начало военных действий объединенной русско-турецкой эскадры под командованием Ф. Ф. Ушакова по освобождению Ионических островов. Освобождение о. Цериго (август 1798 г. — октябрь 1798 г.). — 3.Военные действия эскадры Ф. Ф. Ушакова по освобождению островов Занте, Кефалония, св. Мавры и начало военных действий по освобождению о. Корфу (октябрь 1798 г. — конец ноября 1798 г.). — 4. Военные действия эскадры Ф. Ф. Ушакова по освобождению о. Корфу и деятельность Ф. Ф. Ушакова по организации республиканского правления на Ионических островах. Начало военных действий в Южной Италии (ноябрь 1798 г. — июнь 1799 г.).

авторов Коллектив

Биографии и Мемуары / Военная история