Ришелье

Год тысяча шестьсот тридцать пятый, первый год войны с Испанией, не порадовал кардинала успехами. Французская армия начала наступление в испанских Нидерландах, но затем стала топтаться на месте. В армии упала дисциплина, началось массовое дезертирство, так что пришлось эвакуировать остатки армии морем на голландских кораблях, — к счастью, Нидерланды были союзником Франции в этой войне.

Швеция также формально оставалась союзницей Франции. Благодаря стараниям посланного кардиналом дипломата Аву удалось продлить перемирие между Швецией и Польшей еще на двадцать шесть лет. Шведская армия все еще оставалась в Германии, шведы оккупировали Балтийское побережье Германии.

Ришелье удалось договориться с герцогом Савойским, что французские войска будут удерживать проходы на итальянскую равнину — в Сузе и Пиньероле уже стояли французские гарнизоны — ценой территориальных уступок. Герцогу было обещано, что у него будет выход к морю. Эта мечта герцогов Савойских исполнилась только в XIX веке, когда герцогство стало Сардинским королевством, король которого возглавил войну за объединение Италии.

Герцогства Савойское и Мантуанское вместе с присоединившимися к ним герцогствами Пармским и Моденским, а также французские гарнизоны в Вальтелине образовали хороший заслон против вторжения испанской армии с территории герцогства Миланского. Принц Конде проводил боевые операции против испанцев во Франш-Конте. В результате этого Ришелье мог быть спокоен за юг Франции.

Но главной заботой кардинала был центр — Эльзас и Рейнская область. Центр защищала армия Бернгарда Саксен-Веймарского. Несмотря на то, что он потерпел поражение под Нёрдлингеном, этот полководец, получивший опыт в годы Тридцатилетней войны, постепенно стал одерживать победы над своими противниками. Он чем-то напоминал Густава Адольфа. Но субсидия, которую ему ежегодно выплачивал кардинал, была недостаточна, и в его армии были часты случаи дезертирства, она была плохо экипирована.

В конце 1635 года умирает герцог Карл Эммануил Савойский. Ришелье попытался договориться с герцогом Виктором Амадеем, сыном покойного, женатым на сестре Людовика XIII Кристине. Если бы договор был заключен, Франция смогла бы закрепиться в Западных Альпах, держа под своим контролем все проходы в северную Италию. Виктор Амадей не соблазнился ни обещаниями выхода к морю, ни территориальными уступками. Лишь Наполеону III удалось присоединить к Франции ту часть Савойи, что имела франкоязычное население.

Как дипломат Ришелье потерпел еще одну неудачу в испанских Нидерландах. Предполагалось, что с началом войны против Испании здесь вспыхнут восстания валлонов и фламандцев. По плану кардинала французские войска, поддерживая восставших, занимали области, где живут валлоны, а голландцы — области, где живут фламандцы. Но никакого восстания не было. Были выступления отдельных смутьянов, но они были тотчас же схвачены испанцами. Попытка вторжения французских войск кончилась неудачей — испанцы заставили их отступить.

Первый год войны закончился почти сплошными неудачами. Кстати, второй был еще хуже. И дело не только в том, что французская армия была не подготовлена к войне, — армии в прямом смысле этого слова еще не существовало, — что французские военачальники оказались во многих случаях бездарными, — дело было в том, что Ришелье назначал на командные должности лишь тех, кому он мог полностью доверять, а они не всегда обладали военным талантом. Кардинал, безусловно, знал, что война будет тяжелой, но вряд ли подозревал, что она потребует от него такого напряжения всех его духовных сил. И он, очевидно, плохо представлял себе, как широко распространено недовольство его деятельностью. Он подавил первые заговоры, организованные против него, но это не значило, что их больше не будет, — раз есть недовольные, будут и заговоры. Вот почему он назначил командующими армиями де Брезе, женатого на его сестре и провалившего наступление в испанских Нидерландах, и принца Конде, провалившего наступление во Франш-Конте.

Летом 1636 года испанская армия под командованием кардинала-инфанта Фернандо вторглась в Пикардию и 16 августа захватила крепость Корби, важный стратегический пункт на подступах к Парижу. Рейды вражеской конницы достигли Компьена и Понтуаза. В северной Франции и в Париже началась паника. Париж напоминал потревоженный улей. Не в первый раз во французской истории французы почувствовали, что им угрожает смертельная опасность, и гнев и негодование охватили их.

Ришелье казалось, что все построенное им за эти двенадцать лет разваливается. На стенах домов появились листки, в которых во всех действиях обвиняли кардинала. Когда он проезжал по улицам, чернь грозила ему кулаками и выкрикивала ругательства. Ему даже показалось, что король пытается отстраниться от него. Кардинал впервые совершенно упал духом.