Ришелье

На протяжении восемнадцати лет своего великого министерства кардинал был «так занят управлением государства» (Рюбен), что считалось невозможным, что он мог параллельно вести — ошибка эпохи и ошибка вольнодумства — культурную деятельность. И тем не менее противник Бэкингема, Оливареса и императора, победитель Ла-Рошели, восстановивший морской флот Франции, зачинатель современного государства находил возможность для создания Французской Академии и Королевской типографии, был покровителем Жака Ле Мерсье и Филиппа Шампена, поддерживал Пуссена и Стелла. Он был Меценатом (с большой буквы). Он был, кроме того, «самым страстным коллекционером». Его интерес к изящным искусствам и особенно к живописи имел редкое качество: не выделяться своей уникальностью, но соответствовать некоему неоспоримому вкусу.

В античном Риме Меценат, просвещенный и щедрый любитель, действовал в согласии с Августом, не менее просвещенным императором. Во Франции времен Валуа Меценат был бы бесполезен, поскольку правители этой эпохи лично покровительствовали художникам и поэтам. Первые Бурбоны менее «либеральны» и не слишком стремятся проявить себя в августейшейобласти, за исключением разве что «любви Беарнца к строительству» (Ж.-Ф. Сольнон). «Я делаю три вещи, — говорил Генрих IV, — далекие от скупости, поскольку я занимаюсь войной, любовью и строительством». Между скромными расходами Генриха IV и безудержным августейшеством Людовика XIV Людовик Справедливый выглядит очень сдержанным. Строит он мало. Из изящных искусств больше всего он любит музыку. Он любит также живопись, но гораздо меньше, чем кардинал. Он никогда не дает пенсий поэтам. Это несколько негативное положение дел вынуждает Ришелье стать Меценатом и Августом одновременно.

В сфере искусств, как в любой другой области, всякий замысел эпохи барокко всегда предполагал одобрение короля и его министра. Похоже, что приглашение Симона Вуэ во Францию в 1627 году было сделано с подачи короля — в это время, как мы помним, он еще не полностью доверял своему министру. А вот приглашение Пуссену оставить Рим ради Парижа уже является примером совершенного согласия правителя и его министра. В большинстве остальных случаев именно Ришелье ориентирует и задает тон. Grosso modo,официальный меценат занимается своим делом. Если бы Малерб жил лет на двадцать позже, он мог бы посвятить Его Высокопреосвященству те стихи (1607), в которых он славил Генриха IV:

И его истинная благосклонность к творческим занятиям
Возродит великолепие искусств.

Практически не заметна грань между тем, что является королевским, и тем, что принадлежит кардиналу. Именно Ришелье в сотрудничестве с министром Сюбле де Нуайе и инженером Пьером д’Аржанкуром, являвшимся «мэтром в строительстве оборонительных сооружений», занимается фортификацией Пикардии. По сути, эти работы выявили его пристрастие к изящным искусствам. Потому что еще до Вобана, — что подтверждают и стены Бруажа, — подрядчик требует от инженеров быть архитекторами, а не простыми строителями. Завершение Квадратного двора в Лувре теоретически зависит только от короля; но расширение и украшение Сорбонны становится делом кардинала — ее провизора и покровителя. Строительство Пале-Кардиналь, кажется, касается только Ришелье, но это не совсем точно. Не только само здание было подарено королю — Ришелье во Франции и в Европе столь неотделим от монархии, что перестает быть просто Меценатом и становится уже немного Августом.

Заботой о строительстве, декоре и меблировке резиденций министра (Рюэля, Малого Люксембургского дворца, Ришелье, замков Лимура и Буале-Виконт, особняков в Фонтенбло и Сен-Жермене, Пале-Кардиналь) занимается агентство архитекторов. Кардинал руководит на расстоянии — с помощью писем или посланников, — никогда не вдаваясь в детали, но в то же время требуя полного отчета. Это «Кольбер до Кольбера». Здесь требуются талант, некоторая скромность и искусство не потерять постоянную способность к обобщению. Требуются также интенданты и секретари, включая missi Dominici:ими становятся Леонор д’Этамп-Валансе; епископ Шартрский; Сурди, архиепископ Бордо. Агентство Ришелье ни от чего не отказывается, и над этим насмехаются гугеноты.