Ришелье

И вот с Сен-Маром повторилась та же обыкновенная история: те, кому было оказано покровительство, рано или поздно восстают против своих покровителей, потому что им становятся со временем несносны ограничения притязаний, появившиеся у них благодаря высокому положению.

В 1642 году маркизу де Сен-Мар исполнилось двадцать два года. За те три года, что он провел при дворе, король смертельно надоел ему своей сентиментальностью, странным образом сочетающейся со вспышками ревности, которые потом сменяются уверениями в любви и дружбе. Молодой человек терпел все это, потому что задумал войти в круг высшей знати, — он хотел жениться на дочери герцога де Невера, то есть герцога Мантуанского, Марии. Кроме того, король обещал ему — Сен-Мар очень просил его об этом — ввести его в состав Королевского совета.

И в первом и во втором случае честолюбивый молодой человек столкнулся с непреодолимыми ограничениями, которые ему поставил кардинал. Доброжелатели передали ему, что по поводу его женитьбы на Марии, герцогине Мантуанской, кардинал сказал: «Надеюсь, она никогда не забудет о своем происхождении». Иными словами, ее брак — дело государственной важности, а не просто замужество с красивым мужчиной.

Когда же кардиналу сказали, что Сен-Мар хочет стать членом Королевского совета, то он сначала рассмеялся, но потом, махнув рукой, согласился. Сен-Мар действительно появился в совете, но в тех заседаниях, в которых он принимал участие, речь шла в основном о пустяках. Сен-Мару передали слова кардинала : «Нельзя о серьезных вещах говорить при детях».

Все это, конечно, вызвало ненависть Сен-Мара, и он стал часто говорить королю — и не только ему, — что нельзя дольше терпеть неограниченную власть кардинала, что пора положить ей конец и т. д. Через своих агентов кардинал знал об этих разговорах.

Весной 1642 года король сильно занемог, и опять опасались за его жизнь. Придворных охватил панический страх, что после смерти короля кардинал возьмет всю власть в свои руки. Анна Австрийская трепетала от страха, что кардинал отнимет у нее детей. В пустой голове Гастона вновь мелькнула мысль: «Еще не все потеряно. Я могу занять трон».

Тотчас созрел заговор, в который вовлекли Сен-Мара как человека, имеющего влияние на короля, герцога де Буйона, сына известного читателю вождя гугенотов, который владел крепостью Седан, где Анна Австрийская думала укрыться вместе с детьми, и конечно Гастона, принца Орлеанского.

Заговорщики не могли найти поддержку внутри страны, поэтому они обратились за помощью к испанцам и заключили с ними тайный договор, по которому испанская корона обещала помочь им людьми и деньгами. Это был акт государственной измены, потому что Франция находилась в состоянии войны с Испанией. Было решено убить кардинала, но никак не могли найти убийцу, — все, кому заговорщики предлагали это сделать, отказывались, потому что испытывали непреодолимый страх перед кардиналом.

Выздоровев, король отправился на юг, где французские войска вели ожесточенные бои в горных условиях. Перед французской армией была поставлена задача захватить провинцию Руссильон. Смертельно больной, с парализованной правой рукой, страдающий от гнойных язв на теле, кардинал сопровождал короля в его поездке. Убийство кардинала должно было произойти во время поездки, но, как уже сказано, оно все откладывалось.

В мае кардинал прибыл в Нарбон. Здесь им было написано завещание, и здесь кто-то — до сих пор неизвестно, кто именно — передал ему текст договора, который заговорщики заключили с Испанией.

Кардинал был так болен, что должен был вернуться в Тараскон. Король, уже предупрежденный о заговоре, приехал к кардиналу. Он снова разболелся. Два больных человека стали вместе думать, что им теперь делать. Было ясно, что ни королеву, ни брата Гастона нельзя трогать. Оставался Сен-Мар, который находился в Нарбоне и проводил время в попойках и любовных приключениях.

Каким-то образом Сен-Мар узнал о том, что его должны арестовать. Он попытался бежать из города, но городская стража была предупреждена, и городские ворота оказались закрыты. Сен-Мар провел ночь у какой-то девицы и наутро был арестован.

Уже тысячу раз писали о том, как под горячими лучами южного солнца вверх по течению Роны поднимается баржа, которую тащат за веревки солдаты. На палубе под огромным алым балдахином полулежит в кресле умирающий кардинал и что-то диктует сидящему за столом секретарю. По левому берегу едет кавалерийский конвой, в центре которого идет юный де Ту, приятель Сен-Мара, который, зная о заговоре, не донес о нем властям. По правому берегу другой кавалерийский конвой ведет Сен-Мара. Сен-Мар и де Ту прошли пешком до Лиона, и здесь над ними состоялся суд, приговоривший их к смертной казни. Утром 12 сентября, в пятницу, спустя три дня после падения Перпиньяна, им был объявлен приговор, и в тот же день, в полдень, они были казнены на базарной площади Лиона, которая была сплошь заполнена народом.