Ришелье

Иногда утверждают, что Нантский эдикт, изданный королем Генрихом IV в 1598 году[51], разрешил религиозный вопрос во Франции, гарантировав терпимость в отношении гугенотов. На деле же проблема оставалась не разрешенной как минимум до отмены эдикта Людовиком XIV в 1685 году. Он состоял из четырех отдельных документов (девяноста двух общих статей, пятидесяти шести секретных статей и двух королевских гарантий) и его цель была в том, чтобы дать подданным короля «общий закон, ясный, точный и абсолютный, применимый во всех спорах, которые могут возникнуть среди них… и установить добрый и прочный мир». Были разрешены три вида гугенотского богослужения: во-первых, в поместьях знати, обладавшей судейскими полномочиями; во-вторых, в двух местечках в каждом бальяже[52], определенных королевскими комиссарами; и, в-третьих, повсюду, где гугеноты могли доказать, что там их вера открыто исповедалась в 1597 году. Эдикт также позволял им занимать любую государственную должность и заниматься любой профессией или родом деятельности. Им был гарантирован допуск во все школы, университеты и больницы. Специальные трибуналы, называвшиеся chambres de l'edit, куда входили протестанские и католические судьи, должны были осуществлять процессы, касавшиеся гугенотов. Секретные статьи распространялись на весь эдикт и имели дело с исключениями. Что касается королевских гарантий, то они предоставляли гугенотам ограниченную военную и политическую самостоятельность. Первая обеспечивала протестантских пасторов денежными жалованием из общественных фондов, а вторая устанавливала ежегодные отчисления в размере 180 000 экю[53] на восемь лет для уплаты жалованья гарнизонам около пятидесяти укрепленных гугенотских городов (places de surete), разбросанных по Западной и Южной Франции. Гугенотам разрешили за свой счет содержать еще около 150 чрезвычайных и восемьдесят обычных фортов. Нантский эдикт обманул ожидания многих протестантов. Он не поставил их церковь на один уровень с католической. Гугеноты могли совершать богослужения только в специально отведенных местах. Так, во всех городах с кафедральными соборами протестантские храмы могли быть сооружаемы лишь в пригородах. Более того, эдикт призывал восстановить католицизм повсюду, где был запрещен гугенотами. Он предусматривал восстановление католических церквей там, где таковые были разрушены, открытие мужских и женских монастырей и возвращение католическому духовенству отнятого у него имущества. Протестантские книги можно было издавать лишь в городах, контролируемых гугенотами, во всех прочих местах они подлежали цензуре. Совершенно неверно считать, как это часто встречается, что Нантский эдикт создал «государство в государстве», так как королевские гарантии, на которые ссылаются в данном случае, были всего лишь личными обещаниями Генриха IV, они не связывали никакими обязательствами его наследников. 82-я статья эдикта запрещала политические ассамблеи протестантов как национальные, так и провинциальные. Были разрешены клубы и провинциальные синоды, учреждаемые только в религиозных целях. Не допускалось создание какой-либо гугенотской корпорации: вся собственность гугенотов должна была оставаться в частном владении. В лучшем случае, эдикт превращал гугенотов в привилегированную группу населения внутри королевства, но даже этого было достаточно, чтобы вызвать раздражение многих католиков.

Прежде чем Нантский эдикт обрел силу закона, его нужно было зарегистрировать разными парламентами, а это оказалось далеко не простым делом. В феврале 1599 года Генрих IV убеждал Парижский парламент зарегистрировать эдикт: «То, что я сделал, — сказал он, — сделано ради мира, я утвердил его на границах моего королевства и теперь желаю обеспечить мир внутри. Вы должны повиноваться мне, хотя бы в силу того положения, которое я занимаю, и обязательства, которое разделяют мои подданные и особенно вы как мой парламент». Тремя неделями позже парламент зарегистрировал эдикт, и другие парламенты, хотя и без особой поспешности, последовали его примеру. Руанский же воздерживался от регистрации эдикта вплоть до 1609 года, уполномоченные, направленные в провинции для обеспечения исполнения эдикта, встретили сопротивление со стороны католиков-экстремистов. Определение городов, где было разрешено протестантское богослужение, стало предметом споров.